Я уж было пыталась запротестовать, но тут наш разговор прервал стук маминых каблуков, и спустя пару секунд она вплыла в зал и опустила перед нами поднос с чашками, от которых исходил обворожительный аромат кофе.
— Вижу, вы уже познакомились, — заметила она, грациозно опускаясь в кресло напротив нас. — И мне бы очень хотелось, чтобы ты, Риночка, спела для Валеры.
— Ни за что! — с милой улыбочкой ответила я, прокручивая в руках сосуд с чёрным напитком. — Мама, когда же ты, наконец, поймёшь, что я не певица, а архитектор. И мне куда больше нравиться проектировать дома, нежели напрягать связки перед горсткой матёрых критиков.
— Как ты можешь такое говорить? — воскликнула она. — У тебя же талант!
— Нет у меня никакого таланта, — сквозь зубы процедила я. — Нет, и никогда не было. Мама, ну как ты не поймёшь! Сцена не для меня.
— Ты ошибаешься! — настаивала на своём моя родительница. — Ты постоянно делаешь всё мне наперекор! Ты… неблагодарная дочь!
— Я?! — чашка с кофе со звоном опустилась на стеклянную поверхность журнального столика. — Да все твои капризы мной всегда выполнялись, мамуля, и теперь, когда я хочу, наконец, жить собственной жизнью, оказывается, что я не благодарная дочь? Всё…
Поднявшись с дивана и взглядом извинившись перед Валерием, я спешно направилась к двери.
— Стой! — закричала мама мне вслед. — Мы не закончили!
— Я всё сказала, — ответила, завязывая шнурки на кедах. — И ты знала, что я поступлю именно так. Но, почему-то, всё равно позвала Валерия к нам.
— Я всего лишь хочу для тебя лучшего будущего! — перебила она.
— А я хочу сама выбирать свой путь! Прошу, пойми!
С этими словами я развернулась, схватила сумку и выбежала во двор.
С недавних пор мамин Артурчик всё-таки закончил строительство этого прекрасного особняка и вот уже три года мама жила в воплощении своей очередной мечты.
Честно говоря, мне, как архитектору, очень нравился этот дом. Он был настолько сложным и, вместе с тем, гармоничным, что никак не вписывался в стандарты окружающих коттеджей. Два этажа, огромная мансарда, часть крыши полностью стеклянная, на большом балконе второго яруса — гигантский бассейн, в подвале собственная мини студия (это мама специально для меня отстроила, думала, я соглашусь петь… наивная), и куча всяких примочек. Но больше всего мне нравилась внутренняя лестница. Со стороны это строение казалось очень воздушным и даже шатким, так как каждая ступенька здесь выглядела как деревянная доска, подвязанная к потолку на четырёх канатах. А на самом деле под внешними толстыми верёвками прятались очень прочные металлические прутья, а под досками железобетонные плитки. Хотя все пришедшие в этот дом в первый раз, сначала долго смотрели на лестницу, боясь ступить на неё. А глядя на маму, распекающую по ней на высоких каблуках, многие её подруги хватались за сердце.
В общем, при проектировании этого чудного дома нанятые Артурчиком архитекторы и дизайнеры потрудились на славу, и мама оказалась очень довольна своим новым жилищем. А тот факт, что располагалось оно высоко на горе, делал вид отсюда до нереального чудесным.
— Рина, — знакомый мужской голос оторвал меня от созерцания спокойного моря вдалеке и, обернувшись, я наткнулась на тёплый взгляд тёмно-карих глаз Артура. — Привет, малышка. Неужели ты решила по собственной воле навестить мать?
Он говорил это серьёзно, но с таким ехидным выражением лица и ироничной улыбкой, что я сразу поняла его настроение. Всё-таки этот мамин ухажёр оказался лучшим из всех, и мы с ним на удивление быстро нашли общий язык. Особенно, если учитывать что он был старше меня всего на каких-то шестнадцать лет.
— А вдруг я просто соскучилась? — ответила тем же тоном, оценивающе оглядывая своего, так называемого, отчима.
Не то чтобы мне было реально интересно, просто такие взгляды несказанно его бесили, чем я всегда пользовалась. Но, это давно стало своеобразной формой нашего общения — этаким иронично-издевательским вариантом дружбы. Он меня подкалывал, я над ним издевалась, и наоборот.
А если честно, Артурчик был видным мужчиной. Высоким, подтянутым, ухоженным, всегда в строгом костюме и с идеальной стрижкой. В общем, они с мамой определённо друг друга стоили. Этакие два внешних идеала с противными характерами внутри.
— Соскучилась? — удивлённо произнёс отчим. — Да в жизни не поверю!
— По-твоему я не могу соскучиться по матери? — усмехнулась, опираясь спиной на свою машину.
— Можешь, конечно, но этого на моём веку ещё не происходило ни разу. Обычно она сама заманивает тебя к нам.