Несмотря на все навыки, мастерство и опыт наймитов, они были практически разбиты, угодив в грамотно и тщательно подготовленную ловушку. Инквизиция не поскупилась на эту «спецоперацию», обрушив на «теней» всю свирепость Огня и силу Света. Выжили единицы, но их судьба была предрешена, бежать и скрыться удалось ещё меньшему числу. Герцога Шеакандэра уберёг ряд обстоятельств – пребывание на тот момент в замке, знатный род, «кровная грамота» на служение и неведение Самония о его положении в Братстве. Знай он, кто перед ним, никакое Святое писание не стало бы препятствием.
Когда в приёмную князя вошёл Инквизитор с докладом об успешном рейде против «нечистых» терроризирующих окраины земель, данмер всё понял ещё до того, как тот открыл рот. Требовались неимоверные усилия, чтобы не выдать себя. Желание наброситься на врага нарывали Шеакана такими горячими волнами, что туманило взгляд. Вероятнее всего, Инквизитор на это и рассчитывал, обоснованно подозревая главу Тайной полиции в сговоре. Но не вышло – данмер смог совладать с собой.
Понял всё и князь, который также невозмутимо слушал доклад, осознавая, что столь дерзкий поступок ему не спустят с рук. Через полгода правителя сложила в кровать неизвестная хворь, неподдающаяся ни лечению, ни распознаванию. Чего только не предпринимали лекари, маги и прочие специалисты, но состояние здоровья медленно, но уверенно ухудшалось.
Кто и главное как смог узнать о готовящемся покушении, оставалось только догадываться. Князь был вне подозрения, поскольку сам пал жертвой обстоятельств. И по всему выходило, что «крыса» была где-то среди своих. Среди «братьев», а эту мысль Шеакан никак не мог допустить. Это было немыслимо и абсурдно. Это стало самой главной загадкой и трагедией. Данмер даже не знал, скольким «теням» посчастливилось спастись и были ли вообще такие.
* * *
Спустя некоторое время, пусть и негласно, но все ключевые решения в княжестве стали приниматься непосредственно Инквизитором. Солдаты, представляющие собой гораздо меньшую силу, чем служители «Света», опасались противиться его воле. От единственного наследника, отправившегося в авантюрное путешествие, не было вестей уже несколько лет. Хоть вслух это никто и не произносил, но его давно занесли в списки тех, кого уже не увидеть.
Княжеский совет также воздержался от каких-либо резких выпадов и конфронтаций, предпочтя не разменивать сытую и стабильную жизнь с жопой в тепле, на туманные перспективы и конфликт со Святой Инквизицией (Ссыкуны). «Король умер. Да здравствует король!» – принцип вполне себя зарекомендовавший. Народ же молчал вынужденно. Пусть и ненавидел Инквизицию всеми фибрами своего тела, но куда ему?
Крестьянская жизнь была слишком простой и тяжёлой, чтобы тратить время на какие-то распри во имя тех, кого они и в глаза-то толком не видели. Куда важнее встать раньше, чтобы успеть сделать больше. Сено само не скосится и не заготовится. Скотина сама не накормится и на стол не подастся. «Тяжела и неказиста жизнь простого онаниста…» – не помню, как там в оригинале уже было.
Так что, если бы не Святое писание, являвшееся, по сути, Высшим законом, гарантом соблюдения чести, а также частью основных положений Инквизиции, «светлые» бы давно захватили власть без лишних шума и пыли. Правда, такой поступок не воспринял бы народ и осудили бы соседи, поставив крест на амбициях «святош», простиравшихся значительно дальше границ княжества Вудлен.
Данная герцогом «кровная на служение», с одной стороны, спасла Шеакандэра, исключив возможность лишить того жизни, покуда дышит «самурай». С другой стороны, оказалась его «тюрьмой», попав в руки Самония, ставшего фактически наместником князя. Кровь данмера на бумаге не позволяла тому бесследно исчезнуть, а клятва обязывала служить. Так, он и стал «агентом» Инквизиции, основная задача которого заключалась в выявлении «тёмных» и направление этой информации в нужные руки и уши.
Ситуация паскудная и безвыходная. Даже вздёрнуться не мог, так как нарушал клятву и бросал тень на род, пороча имя предков. Да, в этом мире такие понятия существовали, имели силу и вес. Вот и превратилась жизнь лихого дамера, главы Братства теней и по совместительству Тайной полиции и жалкое существование влачить которое было позором и тяжкой мукой. Только неутихающая боль в груди и жажда мщения держали его на плаву. Он встречал рассвет и провожал день с мыслями о возмездии.