Спинетта сглотнула подступивший к горлу комок.
- Ну, вы того... в постели вместе все-таки оказались, ага? - спросила она нарочито грубо.
В желто-серых глазах мелькнула тень и Орея невесело засмеялась.
- Да или нет - не так уж и важно... смотри, Спинетта, как быстро темнеет. Час за часом - и мое проклятье снова заставит каждого в этом городке плакать от счастья, в голос ли, или просто в душе. Вот поэтому, я не могу ждать от них ни сочувствия, ни помощи. Они отравлены этой музыкой так же, как и я. Они не смогут без нее - ведь только она рассказывает им об их настоящих мечтах и о них самих - настоящих.
Спинетта подставила лицо ветру.
- М-м-м, какое тихое, какое застывшее во времени место... Знаешь... эта музыка заставила меня думать лишь о еде - наверное, я настолько проста, что и думать больше не о чем, - хохотнула женщина.
Орея вскинула на Спинетту взгляд - тяжелый, пронзительный, просящий.
- Тогда оставайся и убей меня сегодня вечером, - глухо отозвалась она.
На нос Спинетте упала капля дождя.
- Охохонюшки... дождик начинается... пойдем в домик, чайку попить? - взяла она Орею под локоть. - Простудишься в платьице своем.
Женщина убрала прядь волос за ухо.
- Значит, ты не дослушала легенду, - тихо ответила она, послушно шагая вслед за Спинеттой к крыльцу и нажимая рукой и плечом на дверь, чтобы открыть.
- М-м-м? - отозвалась Спинетта, прислушиваясь к себе. Отчего-то противно засосало под ложечкой, и к горлу снова подкатил комок. Дверь за спинами громко захлопнулась, и пламя свечей в холле взметнулось верх.
- Мой Демон исчез, и я могла только напевать эту мелодию - тихо-тихо, чтобы не беспокоить мужа, бесконечно нужного мне, натерпевшегося от перемен моего настроения, моего чуткого, любящего мужа. В конце концов, когда я устала бродить ночами по дому, я приняла решение. Мне надо было увидеть своего Демона еще лишь раз - и попросить его отпустить меня. Сказать то, что я не успела. Последний раз заглянуть в глаза и уйти, последний раз коснуться пальцев и провести ладонью по волосам, убирая их с его гордого лба.
Я могла сделать это только одним способом - научившись сама играть тот мотив. Мне казалось, что на этот зов он придет. Нет, не так... я знала, что он придет, что он ушел не по своей воле, и что я смогу вернуть его. Я была так уверена в этом, словно мой Демон сам шепнул мне об этом на ухо в одну из тех бессонных ночей...
Орея прошла в гостиную и села на стул у фортепиано. Любовно погладила крышку, откинула ее и пробежалась пальцами по клавиатуре. Неровная гамма оборвалась на си-бемоле.
- Мой рассказ слишком затянулся. В нашем городке жила ведьма. Да, не смейся, - продолжила Орея, хотя Спинетта и не думала смеяться. - Самая настоящая, красивая, умная, отлично знающая свое ремесло ведьма. Уж кому, как ни ей мне было рассказывать о Демоне?..
Разве я знала, что она так сильно любила моего мужа, что сама мысль о том, что им обладает другая, заставляла ее сердце захлебываться ненавистью? Она сказала мне, что в назначенный вечер, ровно в одиннадцать, я должна сесть за фортепиано, и мелодия сама придет ко мне. Она поставила лишь одно условие - не прекращать играть, ни на секунду, иначе заклятье больше никогда не подействует...
Она пришла в наш дом тот вечер. Она улыбалась моему мужу и брала его за руку - но разве до улыбок мне было, когда от страха у меня подгибались ноги? Я села за фортепиано, и ровно в одиннадцать мои пальцы сами потянулись к клавишам. Я села - и мелодия унесла меня за собой, я вернулась к себе, потерянной, надо ли было находить меня или нет - кто знает... Я играла взахлеб, а Ведьма танцевала с моим мужем, в этой самой гостиной, при задернутых шторах, в полумраке свечей. И в самом конце мелодии она ударила моего мужа ножом.
Спинетта опустила глаза и странно дернула челюстью, словно та вдруг у нее затекла.
Орея проиграла отрывок какой-то мелодии и со стуком захлопнула крышку.
- Наверное, Сатана очень полюбил эту мелодию... или же Ведьма отомстила мне за обладание тем, кого так любила... Она исчезала, исчез мой муж, словно не было его никогда. Осталось только мое проклятье.