— Что?
— Я ошибся. Ее преследователь — Мартин. Это Мартин! — Райдер кричит мне в ухо. Он не назвал себя, но я узнал его голос.
Я вскакиваю со своего места, привлекая внимание профессора.
— Я тебе не надоел, Ноа?
— Извините, сэр, это срочно, — с телефоном, по-прежнему прижатым к уху, я выбегаю из аудитории, не оглядываясь назад.
— Как ты узнал? — спрашиваю я.
— Неважно. Я позвонил ей, но она не взяла трубку. Она с тобой?
— Нет, я уже еду домой.
— Я в двадцати минутах езды. Увидимся там.
Я не спрашиваю, почему он едет. Мне все равно. Все, что меня волнует, — это как можно быстрее добраться до Джиа. Я не перестаю бежать, пока не оказываюсь в своем грузовике. Я был рад, что потратил лишние деньги на замену шин вчера вечером, а не ждал до сегодняшнего дня.
Я выезжаю со своего парковочного места так быстро, что жгу резину, привлекая внимание прохожих. Сердце гулко бьется в груди, когда я превышаю скорость, а дорога обратно в квартиру Джиа занимает менее пяти минут.
Я вылезаю из машины, как черт из ада, но внезапно останавливаюсь, услышав лай неподалеку. Я оборачиваюсь и вижу Маршалла, привязанного к дереву.
— Какого хрена?
Я бегу к нему, одновременно ища поблизости Джиа. Она бы не оставила его здесь одного на холоде. Но ее нигде не видно. У меня дрожат руки, когда я развязываю узел поводка, потом я кричу ее имя, но ответа нет.
Я опускаюсь на корточки и в панике спрашиваю щенка:
— Где она, малыш? Где она?
Он переходит на бег, лая на ходу. Надеюсь, он уловил ее запах. Я бегу за ним через парк и затем через улицу в узкий переулок. Маршалл продолжает тявкать, и звук отдается эхом, совпадая с барабанным боем в моей груди. Когда я добегаю до другого конца переулка, я вижу, что на улице чертов Мартин держит Джиа за руки. Он пытается затолкать ее в свою машину.
— Джиа! — кричу я.
Они оба поворачиваются в мою сторону… и тут Мартин направляет на меня пистолет. Блять.
Если бы я знал, что он вооружен, я бы не стал заявлять о своем присутствии. Я готовлюсь уклониться от его выстрела, но Джиа хватает его за руку, мешая прицелиться. Выстрел раздается в открытом пространстве, но благодаря ее вмешательству пуля пролетает мимо меня. Он отталкивает ее в сторону, и она, ударившись о машину, падает на землю.
Ярость вырывается из глубины моего желудка и распространяется по всему телу, как насилие. Я отпускаю поводок Маршалла и не прекращаю бежать, пока не оказываюсь на расстоянии удара. Прежде чем Мартин успевает прицелиться в меня, я бью его по лицу. От удара его голова откидывается назад, а вслед за ней и тело. Он падает на машину, оглушенный, а я, воспользовавшись моментом, выхватываю у него из рук пистолет и убеждаюсь что предохранитель на месте, прежде чем спрятать его в карман джинсов. Он качает головой и бросается на меня. Я уклоняюсь от его атаки и наношу ему несколько быстрых ударов в живот, после чего валю его на землю.
Тяжело дыша, я ищу глазами Джиа. Она уже поднялась на ноги и прижимает Маршалла к груди. Ее лицо покраснело и залито слезами. Ее расстроенный вид вызывает у меня желание снова и снова бить Мартина по лицу, пока не сломаются все кости.
— Тебе больно, солнышко?
Она качает головой.
— Нет.
Мартин застонал и попытался встать. Но я хватаю его за лацкан пиджака, переворачиваю на живот, сажусь сверху и держу его руки за спиной.
— Детка, у тебя есть телефон? — спрашиваю я, не глядя на нее. Мне нужно следить за этим подлым ублюдком.
— Да. Я уже звоню 9-1-1.
— Хорошо.
Выстрел, видимо, насторожил людей поблизости, и вскоре вокруг нас собрался небольшой круг зрителей. Все они хотят знать, что произошло, но никто не предлагает мне помощи. Все, чего я хочу, — это держать Джиа в своих объятиях, а не удерживать Мартина от побега. По крайней мере, полицейские не заставляют себя долго ждать. Через несколько минут несколько отрядов блокируют район, и полицейских становится достаточно, чтобы сформировать хоккейную команду.
Как только Мартин оказывается в руках полиции, я подхожу к Джиа и заключаю ее в медвежьи объятия, Маршалл оказывается между нами.
По моему переполненному адреналином телу пробегают мурашки. Я целую ее в макушку, борясь со слезами, от которых мутнеет зрение.
— Ты уверена, что он не причинил тебе вреда?
Она отвечает:
— Возможно, он ушиб мне руку, потому что слишком крепко держал. В остальном я в порядке. Как ты меня нашел?
— Райдер позвонил и сказал, что преследователем был Мартин. Я ушел с занятий, чтобы проверить тебя. Потом я увидел Маршалла, привязанного к дереву в одиночестве. Именно он привел меня к тебе.
Она хнычет.
— Я была так напугана. Он угрожал застрелить Маршалла, если я не пойду с ним.
— Ему повезло, что я не стер его лицо в порошок.
— Не могу поверить, что это он мне звонил.
Еще одна волна ярости накатывает на меня. Я крепко сжимаю зубы, стараясь не дать своим чувствам выплеснуться наружу.
— Мне очень жаль, солнышко.
Один из офицеров подходит и спрашивает, не нужна ли нам медицинская помощь. Мы оба отказываемся, а затем в течение следующих двадцати минут даем показания. Теперь и Джиа знает о том, что произошло прошлой ночью. Мартина не видно, он в наручниках и заперт в одном из полицейских автомобилей. Полицейский говорит, что нам нужно будет зайти в участок позже, а пока у них есть все необходимое, чтобы посадить Мартина за решетку.
— Вы же не собираетесь выпускать его под залог? — спрашиваю я.
— Это не в моей компетенции. Обвинения достаточно серьезные. Вероятность того, что его выпустят под залог, невелика.
Мне не нравится этот ответ, но это лучшее, что я могу получить сейчас.
— Вас подвезти до вашей квартиры? — спрашивает полицейский.
— Я могу это сделать, офицер, — внезапно из толпы появляется Райдер.
— Ваш друг? — спрашивает полицейский.
— Да, — отвечаю я, не сводя глаз с бывшего Джиа.
Райдер первым отводит взгляд, когда фокусируется на ней. Облегчение смягчает его черты.
— Пойдем, детка, — я отвожу ее от полицейского, притягивая к себе и обнимая за плечи, желая сделать хоть что-то еще.
Даже если Мартин проведет остаток своей жизни, гния в тюрьме, не будет достаточно суровое наказания за то, через что он заставил пройти Джиа.
— Ты в порядке? — мягким тоном спросил Райдер.
— Пока нет, но скоро буду. Спасибо.
Он пристально смотрит на нее в течение нескольких секунд.
— Мне жаль.
— За что? Разве ты не предупредил Ноа о Мартине?
— Я чуть не опоздал, — он смотрит на меня. — Когда ты написал заявление в полицию кампуса о порезанных шинах, я понял, что ошибался в том, кто, по моему мнению, стоит за этими звонками.
— Как ты узнал о вчерашнем инциденте?
Он поднимает подбородок.
— Я — Вестбрук.
Высокомерный ответ, соответствующий высокомерному человеку, но сегодня я ему уступлю. Не только потому, что он спас жизнь Джиа, но и потому, что, в отличие от других случаев, когда я встречал его, я не думаю, что он верит в то, что говорит.
По дороге домой Джиа молчит, и мне приходится прикусить язык, чтобы не спрашивать ее каждую минуту, все ли с ней в порядке. Я знаю, что нет. И я не знаю. Райдер тоже молчит, но продолжает наблюдать за ней через зеркало заднего вида. Впервые я не возражаю против того, что он все еще влюблен в мою девочку.
Он паркуется на обочине перед ее квартирой и выходит из своего внедорожника. Он не просит подняться наверх, но обнимает ее на прощание.
— Все будет хорошо, Джиа и не волнуйся. Мартин не выйдет под залог. Даю тебе слово.
Она только кивает, отступая назад. Я смотрю Райдеру в глаза, и происходит молчаливый обмен мнениями. Он мне не нравится, и я уверен, что я ему не нравлюсь, но мы понимаем друг друга. Черт, я даже немного уважаю его, несмотря на то, что не знаю, что именно заставило его предать команду.