— А где твои родственники? — поинтересовался парень, оглядывая квартиру.
— Уехали к бубуле.
Ефимов удивился.
— А ты почему не с ними? — спросил он, согревая свою руки в карманы.
— Я ведь пообещала тебе, — улыбнулась во все тридцать два. — Ты хотел о чем-то поговорить, — подошла к парню, вытаскивая из гардеробной тремпель, перехватываю из его рук куртку и вешаю её. Я стою оскорбительно близко к нему, и вдыхая родной аромат парня. Он как всегда одет стильно, чёрный джемпер делает его еще привлекательнее. Мне кажется, что меня перестают держать ноги и я вот-вот свалюсь. — К тому же там невообразимо скучно. Про учёбу начнёт спрашивать, про женихов.
— А у тебя они есть? — вдруг спрашивает у меня, и я смущенно отвожу глаза.
— Зачем спрашиваешь, если знаешь, — имела ввиду то, что никого нет, а вот Ефимов видимо меня не понимал совсем.
— Ну да, точно, учитель, — голос его прозвучал холодно и укорезино. Он до сих пор думал, что Самурай был в моё вкусе. У меня как будто ком в горле застрял и мне стало тяжело дышать. Я строю какие-то нереальные воздушные замки.
Я отшагнула от парня, обидевшись почему-то и посмотрела с вызовом.
— Господи, забудь! — опомнившись, произнес, касаясь моего плеча. — Тонь, ты чего?
Ничего. Я наломала дров и парень который дорог моему сердцу думает что я вздыхаю по другому!
— Я сказал ерунду, — добавил Лёша, и мы не заметили как оказались у стены. Он прикасался ко мне, а я не отрывала от него взгляд. И сердце моё выдавало, но он ничего не понял. Ведь думал, что я любила другого. На кухне засвистел чайник, оповестив нас о том, что он уже закипел.
— Проехали, — произнесла я губами.
— Честно, я не понимаю что на меня нашло. Договорились же не вспоминать об этом, — вздохнул тяжело, а я попыталась улыбнуться.
— Ладно, пошли чай пить. Кстати Гера голубцы сделала и солянку. Надеюсь ты с утра не завтракал? — хоть настроение и стало паршивым, но я смогла отыскать силы, чтобы делать вид, будто меня это не задело. Схватила его ладонь повела за собой. Я чувствовала, как он взглядом прожигал мою спину. Или я этого просто хотела сама?
20
— Я объелся как чёрт! — облокотился на спинку стула. — Тоня доешь кусок торта, совсем не лезет, — добавил Лютый.
— С удовольствием, — моя рука с ложкой потянулась через весь стол.
— Уронишь ведь, — выдал Лёша, и я самоуверенно ухмыльнулась. Вот ещё! Уж с чем, а с вкусняшками я осторожна. И доказала ему это, съев тортик всего за два присеста. — Ты точно балда, — расплылся в улыбке. Всего полчаса и мы снова вели себя открыто и не принужденно, а ведь я на него обидеться даже успела. Наши взаимоотношения это что-то. Ни с кем так себя не чувствовала.
— Так о чём ты там хотел поговорить? — заинтересованно спросила, заправив прядь за ухо. Ефимова улыбка бесследно исчезла. — Что-то случилось?
Парень встал со стола и подошел к раковине, чтобы помыть после себя тарелку. Вода большим напором билась об металлическую мойку.
— Хочу поделиться с тобой, не такой уже и тайной, — выдал хмуро он. Его настроение менялось за секунду. Мне стало не по себе. — Помнишь что Самурай обо мне сказал? — повернулся лицом, и мы встретились взглядами. А я помнила, но голову этим не забивала.
— Он много что говорит, иногда даже чушь, — пожала я плечами, но тот выключил кран и вытер свои руки полотенцем.
— В моём случае это правда, — ответил мне на это. — В восемнадцать лет я был ублюдком… Меня не спроста прозвали Лютым. Не потому что я суровый гонщик.
— Ты правда хочешь со мной поговорить об этом? — осторожно поинтересовалась, но он был серьёзен и вполне уверенным.
— Хочу. Думаю, ты для меня не чужой человек, как Левин или же Карина, — добавил он. — Но правда обо мне будет не классной знаешь ли.
Мне конечно стало приятно, что я начала вызывать доверие, но при упоминании его фигуристой подруги, уколола ревность, старалась не показывать вид. К тому же намечался у нас серьёзный разговор.
Я смело подошла к Лёши, и положила ладонь на его каменный пресс, Лютый смотрел на меня сверху вниз.
— Я хочу всё знать о тебе, — произношу в ответ, и он нервничает. Слышу его дыхание и ощущаю ладонью сердцебиение. — Обещаю, что буду до конца, чтобы ты не сделал, чтобы с тобой не произошло… — покраснев, выдала. Я точно не в себе. Так смело заявляю об этом. Но это правда чистой воды, меня не напугает Лёша.
— Я из интерната, — вздохнул тот. — Мне было шестнадцать лет, — закрыл глаза, словно погружался в прошлое. — Это было моё день рождения. Я ушёл из дома, а когда вернулся все уже погибли в пожаре: отец, мать и моя душа — маленькая Аля, — его голос вздрогнул. Я такого Лютого никогда не видела. Кажется, он готов пустить слезу. — Ей всего было пять лет, — грустно улыбнулся, а затем его ресницы распахнулись и его ладонь легла на мою щеку, и нежно провела. — Ты напоминаешь мне мою младшую сестрёнку, — неожиданно заявил, и тут же опомнился, что прикасался ко мне, но я перехватила его запястье, тем самым разрешая меня гладить.