— Справедливо. Тогда бери мою машину.
Он насмехается.
— А что не так с моей?
— Наверное, она воняет потной хоккейной экипировкой и нездоровой пищей.
— Ты много предполагаешь, Вествуд.
— Ладно, — я беру свой телефон с кухонной стойки и отправляю сообщение в автокомпанию, отменяя нашу поездку. — Вот. Все сделано. Теперь ты счастлив?
— Хм, давай посмотрим. Я иду с тобой на душную вечеринку. Нет, я не счастлив.
Я положила руки на бедра.
— Я не помню, чтобы заставляла тебя идти. Ты так отчаянно хочешь перепихнуться?
Он подходит ко мне, вторгаясь в мое пространство. Я прижимаюсь спиной к стойке. Мне некуда идти.
— Я не отчаиваюсь. Более того, за последние полчаса я получил несколько сообщений от девушек, желающих встретиться.
— Ты отвратителен, — пробурчала я, пытаясь скрыть, как сильно мне нравится его близость. И почему от него так хорошо пахнет?
— Это не моя вина, что я востребован.
— Тогда почему ты согласился быть моим спутником сегодня вечером?
Он кладет руки на стойку, обхватывая меня, и наклоняется вперед.
— Потому что я еще никогда не трахался с той, кого ненавижу, и мне интересно.
Его слова словно ударили меня в грудь. Ненависть. Он ненавидит меня. Мне вдруг становится трудно дышать, потому что это слишком больно. Не так давно это чувство было взаимным. Но сейчас….
— Я обещаю, что это будет опыт, который ты не забудешь.
Он проводит носом по моей шее, отчего по всему телу пробегают мурашки.
— Я рассчитываю на это, Вествуд.
Я дышу неглубоко, и, может быть, это текила уже играет с моим рассудком, но я уже в нескольких секундах от того, чтобы притянуть губы Алекса к своим.
Прежде чем я успеваю атаковать его рот, он отступает назад и поправляет пиджак.
— Почему у тебя на голове огромное насекомое?
— Что? — мои уши все еще гудят, благодаря прикосновению Алекса.
Он показывает на мою повязку.
— Это бабочка, — говорю я как идиотка.
— Как я уже сказал, насекомое.
— Я не настолько пьяна, чтобы терпеть это, — я поворачиваюсь к бутылке с текилой, но Алекс хватает меня за запястье, прежде чем я успеваю налить еще одну стопку.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты сегодня напилась.
Я выдергиваю руку.
— Ты мне не хозяин.
— Я не собираюсь трахать тебя, если ты пьяна. Я хочу, чтобы у тебя была ясная голова.
— Почему? Какая разница?
— Разница огромная. Я хочу знать, что ты на сто процентов согласна, и что твои решения не замутнены выпивкой.
Мое сердце бьется в груди так быстро и громко, что я уверена, что он это слышит. Как бы безумно это не звучало, я хочу, чтобы Алекс меня трахнул, но боюсь, что в трезвом состоянии от меня не будет никакого толку. Но я никогда не скажу ему об этом.
— А что, если я не смогу иначе?
— Тогда сделка отменяется.
Я смотрю на бутылку текилы, всерьез подумывая о том, чтобы пойти на вечеринку одной. Но тут я представляю себе лицо мамы и ее неодобрительный взгляд. Нет. Я не хочу идти одна.
Я поворачиваюсь к Алексу.
— Я не могу обещать, что не буду пить на вечеринке. Так что давай сделаем это сейчас.
Его глаза расширяются.
— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя сейчас?
— Да, прямо здесь, на этой стойке, — я постучала пальцем по мраморной поверхности.
Он придвигается ближе, и я немного теряю свою браваду. Я сглатываю комок в горле, сохраняя зрительный контакт.
— Я думал, ты хочешь, чтобы тебя трахнули в доме твоих родителей.
— Так и было задумано, но если ты настаиваешь на том, чтобы я была трезвой…
Грубо взяв меня за подбородок своей большой мозолистой рукой, он прижимается губами к моим. Я не ожидала, что меня так поцелуют, и, черт возьми… это самый лучший поцелуй в мире. Он овладевает моим ртом, моим языком, целует меня жадно и жестко. Вот какова на вкус ненависть, и я хочу ее всю. Я хватаю его за бицепсы, впиваясь длинными ногтями в его мышцы.
Он отстраняется, слишком быстро прекращая поцелуй.
— Я сам решаю, когда и где тебя трахать.
Я еще не отошла от поцелуя, но Алекс уже стоял у входной двери и выглядел неподвижным, как камень.
Я слегка пошатываюсь. Неужели только на меня повлияло то, что только что произошло? Я опускаю глаза к его промежности и вижу там выпуклость. Нет, он тоже не застрахован, но я понимаю, что его поступок — это силовая игра.
— У тебя помада размазана по всему лицу, — говорю я ему.
Он сует руку в карман пиджака и достает квадратный белый пакетик.
— Я был готов к этому.
Он разрывает его и достает из упаковки влажную салфетку, затем вытирает лицо.
— Тебе лучше поправить макияж, Вествуд. Ты выглядишь немного… растрепанной.
Я ухожу в свою спальню, но сохраняю хмурый вид. Может быть, он и набрал сегодня первое очко, но матч только начался.
ГЛАВА 19
АЛЕКС
Я не должен был целовать Блэр. Мне потребовалась каждая унция самообладания, чтобы отойти, а не трахнуть ее на стойке, как она меня и просила. Когда это случится, это будет на моих условиях, а не на ее. Она думает, что это произойдет сегодня вечером у ее родителей. Я этого не планирую. Если я собираюсь переступить эту черту в отношениях с ней, я хочу иметь все время в мире, чтобы сделать это правильно.
Ее родители живут в Эвергрине, небольшом городке в тридцати минутах езды от Фэрбенкса. Чем ближе мы подъезжаем к месту назначения, тем напряженнее становится Блэр. Она изо всех сил сжимает сумочку, лежащую на коленях, а ее восхитительный рот сомкнулся в жесткую линию.
Звонит телефон, и я готов поспорить, что это звонит ее мать, чтобы спросить, почему она еще не на вечеринке. Блэр отвечает на звонок, и я оказываюсь прав.
— Я в десяти минутах езды, — выдавила она из себя.
Я не слышу, что говорит женщина, я вижу только, как этот разговор отражается на Блэр.
— Это вечеринка, мама. Я скоро приеду. Пока, — она заканчивает разговор и прижимает телефон к груди.
— А она знает, что я буду с тобой?
— Нет. Я решила сделать ей сюрприз.
— Не позволяй ей добраться до тебя.
— Поверь мне, я стараюсь.
Под влиянием импульса я тянусь к ее бедру и просовываю руку под платье.
— Что ты делаешь? — спрашивает она.
— Я не дал тебе выпить текилу. Это моя альтернатива успокоить тебя.
Я не убираю руку в течение нескольких секунд, ожидая, что она оттолкнет ее. Но она не отталкивает, и я украдкой смотрю на ее лицо. Она дышит неглубоко, и ее рот больше не сложен в тонкую линию. Ее губы частично приоткрыты, и мне жаль, что я не могу поцеловать ее за рулем. Но мне не нужны обе руки, чтобы управлять машиной. Я скольжу рукой по ее ноге и обнаруживаю, что она носит пояс с подвязками. Черт.
— Это для меня, Вествуд?
— Нет, — шепчет она.
— Но я все равно получу от этого наслаждение.
Я продолжаю двигать рукой вверх, пока не нахожу край ее трусов. Я немного вожусь со швом, раздвигая ее ноги. Она резко вдыхает, когда я отодвигаю хлипкую ткань и провожу пальцем по ее клитору.
— Расслабься, малышка. Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо.
Она вся дрожит от желания, что делает мою работу намного проще. Я играю с ее клитором, попеременно проводя по нему пальцем и надавливая на него. Ее слабые вздохи — это маленькие дозы либидо, направляющиеся прямо к моему члену. Моя эрекция больно давит на брюки, поэтому, когда я опускаю пальцы к ее входу, я представляю, как туда упирается кончик моего члена.
Блэр не произносит ни слова, но ее учащенное дыхание и хныканье — достаточная мотивация, чтобы я продолжал. Я ввожу в нее сначала один палец, испытывая ее. Она осторожно начинает вращать бедрами.
— Ты пытаешься трахнуть мой палец, малышка?
— Да, — простонала она. — Мне нужно больше.
Я хихикаю.
— Как пожелаешь.
Я сразу перехожу к трем пальцам, входя и выходя из ее горячей киски, как будто это мой член входит в нее. Ее стоны становятся громче, а грудь поднимается и опускается быстрее. Когда ее внутренние стенки начинают сокращаться вокруг моих пальцев, я понимаю, что она близка. Я попеременно трахаю ее киску и уделяю внимание ее клитору.