Играй жестко (ЛП)

— Тогда пошли.

Я поворачиваюсь и иду впереди него в бодром темпе. В общей зоне девушки болтают возле кофеварки. Они поворачиваются и смотрят на нас.

— Уже уходишь, Блэр? — спрашивает Райли.

Я подхожу, чтобы попрощаться.

— Да. У меня сегодня миллион дел в списке.

— Спасибо, что пришла на репетицию в последнюю минуту. Я ценю это.

— Не за что.

— И еще раз спасибо, что позволила мне отпраздновать мой особенный день в твой день рождения с важной датой.

— Не упоминай об этом. Поверь мне. Ты делаешь мне огромное одолжение.

Мы обнимаемся на прощание, и сначала я верю, что никто не заметит, с кем я ухожу, но тут Эшли открывает свой большой рот.

— Ты ждешь Блэр, Алекс?

— Он подвозит меня, так как я приехала с Джиа и Ноа, и они еще не готовы уехать.

— Конечно, конечно. — Она кивает.

Я гримасничаю.

— В любом случае, поговорим позже.

Я спешу покинуть это место, пока мы не столкнулись с товарищами Алекса по команде, которые, к счастью, уже исчезли. Алекс молчит всю дорогу от арены до своей машины. Я тоже не знаю, что сказать. Но когда мы оказываемся в машине, он откидывается на сиденья и тянется к моей голове.

— Иди сюда.

Он целует меня нежно, но не менее страстно, чем обычно. Его губы имеют вкус шаловливых обещаний. Я отстраняюсь.

— Кто-нибудь может нас увидеть.

— Верно. Но я не мог сопротивляться. Ты сводила меня там с ума, малышка.

— Сводила?

Он проводит пальцами по моим ногам. — Да. О чем ты думала, надевая что-то такое откровенное?

— Это просто леггинсы и купальник, — я ухмыляюсь.

— Думаю, в глубине души ты хочешь, чтобы люди узнали о нас. Мне потребовалось огромное количество самообладания, чтобы удержать свои руки от тебя.

— Может быть, ты и прав, — признаю я. — И скоро они узнают. Все мои подружки уже догадались об этом, так что это только вопрос времени, когда ты выдашь это парням, если еще не выдал.

— Ноа прочитал мои сообщения, этот коварный ублюдок.

— Я знаю. Он мне сказал.

Алекс погладил меня по щеке.

— Я не знал, что твой день рождения тридцать первого декабря.

— Да. Важный двадцать один год.

— Я не могу обещать, что буду держать руки при себе на свадьбе Джесси и Райли.

— Ты должна. Пожалуйста.

Его лоб сморщился.

— Почему? Чего ты боишься?

Я поспешно отворачиваюсь.

— Я ничего не боюсь.

— Ты боишься, что твоя мать узнает. Так?

Я скрещиваю руки.

— Нет. Не могли бы мы уже поехать? Я не лгала Райли. Я занята.

— Ладно.

Он заводит машину и выезжает со своего парковочного места почти слишком быстро.

Я тянусь к ручке двери.

— Что ты делаешь?

— Отвожу тебя домой так быстро, как только могу, Вествуд, — он отвечает отрывисто.

Отлично. Мне удалось превратить нежный момент в наш первый спор в качестве типа пары. Это моя вина. Это я знаю, что не могу получить его, но не могу отпустить.

ГЛАВА 46

АЛЕКС

Черт возьми. Я раздражен до чертиков. Теперь, когда я признался себе в своих чувствах к Блэр, я не хочу этого скрывать. На самом деле, я хочу рассказать об этом всему миру, надеясь, что ее родители все-таки узнают о нас и перестанут заставлять ее выходить замуж за того, за кого она не хочет. Они принуждают ее, и я не знаю, как ей помочь или остановить это.

Я держу рот на замке во время поездки к ее квартире, а когда мы подъезжаем, я не паркуюсь. Я останавливаюсь перед ее домом на обочине.

— Ты не поднимешься? — спрашивает она с надеждой.

— Я думал, ты занята.

— Да, но… я не хочу уходить, пока между нами такое напряжение.

— Я ничего не могу поделать, Блэр. Я злюсь.

— Я видела, как ты злишься раньше. Это другое.

Я смотрю на нее.

— Да. Я злюсь на себя за то, что согласился на твои условия.

Ее брови нахмурились.

— Я думала, что мы на одной волне. Зачем все усложнять, если ты уезжаешь в конце учебного года?

— До этого ещё четыре месяца! За это время многое может произойти.

— Единственное, что гарантированно произойдет, — это разбитое сердце.

Да. Мое.

Я не произношу эти слова. Я и так слишком уязвим. Глядя прямо перед собой, я говорю:

— Думаю, будет лучше, если наши отношения останутся строго академическими.

Она вздрагивает.

— Ты не это имеешь в виду.

Я слышу трещину в ее голосе, и меня убивает, что я причиняю ей боль, но я должен выплеснуть это из своей груди.

— Я хочу большего, Блэр. Я не хочу быть твоим маленьким грязным секретом.

Наступает долгое молчание. Я не двигаюсь, не смею даже дышать, ожидая ее ответа. Я смотрю вдаль, сжимая челюсть так сильно, что становится больно.

— Я не могу дать тебе больше. Прости, — она открывает дверь и выходит из машины. — Между прочим, ты никогда не был грязным секретом, — говорит она задыхающимся голосом. — Просто ты мне слишком дорог, чтобы позволить тебе попасть под перекрестный огонь.

Она захлопывает дверь, и звук отдается в моих ушах. Я не двигаюсь с места в течение нескольких секунд, борясь со своими эмоциями и пытаясь примирить ее прощальные слова со всем, что произошло между нами.

Я закрываю глаза и зажимаю нос. Я чертов идиот. Я знаю о ее семье, о давлении, которое она испытывает, и умудрился сделать так, что все это касается меня.

Я выжимаю педаль газа и сворачиваю на парковку перед ее домом. Когда я выхожу из машины, ее уже нет. Но ее код остался прежним, и, хотя она уже поднялась на лифте, я надеюсь, что она позволит мне войти в дверь ее квартиры.

К моему удивлению, она не внутри внутри. Она сидит на полу в прихожей, прижавшись спиной к двери и обняв колени.

Она поворачивается ко мне, и я вижу ее красные глаза и слезы, катящиеся по щекам.

Блядь.

Я бегу, добегаю до нее в мгновение ока. Я приседаю и спрашиваю:

— Малышка, что случилось?

— Я облажалась. Я знаю.

Агония в моей груди от того, что я вижу ее в таком состоянии и знаю, что виноват в этом, почти калечит.

— Это не ты облажалась. А я.

Мой ответ заставляет ее плакать еще сильнее. Она качает головой.

— Я не могу позволить тебе взять на себя вину за это.

— Очень жаль, потому что она моя.

— Мы и из-за этого будем ссориться?

— Это не ссора. Пойдем. Пойдем в дом, — я помогаю ей подняться на ноги и забираю ключ из ее руки.

Как только мы оказываемся в ее квартире и входная дверь закрывается, я притягиваю ее к себе и целую так, как никогда раньше. Глубоко, грубо и отчаянно. Я хочу, чтобы она почувствовала мою любовь, даже если я пока не решаюсь сказать об этом вслух.

Я обхватываю ее лицо руками, прижимая к себе, чтобы без помех наслаждаться ее ртом. Мое сердце бьется быстрее скорости света, а по венам течет волна возбуждения, сродни той, что возникает, когда я выхожу на лед. До сих пор хоккей был моей единственной страстью.

Я подхватываю ее на руки и почти бегу в ее спальню. Но я не падаю на ее кровать. На нас слишком много одежды. Я ставлю ее на пол и, не отрывая губ от ее губ, вытаскиваю ее из пальто. Она делает то же самое со мной, и теперь мы соревнуемся в том, кто первым разденет другого.

Я отстраняюсь, на секунду прерывая поцелуй, чтобы снять с себя свитер и рубашку. Блэр снимает с себя леггинсы, а затем избавляется от купальника. На ней нет нижнего белья. Ладно, она выигрывает эту гонку, но всего на несколько секунд. Мои джинсы и трусы еще не успели коснуться пола, а я уже подталкиваю ее в спину, снова приникая к ее губам.

Теперь мы падаем вместе, и Блэр тут же раздвигает ноги, чтобы я мог пролезть между ними. Мой член тверд и упирается в ее таз, а яйца напряжены и готовы к действию. Мне нужен презерватив.

Я откидываюсь назад, чтобы достать коробку с презервативами, которая сейчас лежит на ее тумбочке, но Блэр трогает меня за руку.

— Нет. Я хочу чувствовать тебя полностью, без всяких барьеров.