Я вдыхаю, глядя ей в глаза. Мой пульс гулко бьется в ушах.
— Ты уверена?
— Да, — она берет мой член и направляет его к своему входу. — Не сдерживайся.
— Не буду, малышка, — одним толчком я погружаюсь в нее, но на мгновение приостанавливаюсь, чтобы убедиться, что не потеряю полный контроль над собой. Я напрягся, готовый взорваться. Я кручу бедрами, растягивая киску Блэр, не отстраняясь. Она уже такая мокрая.
— О, Алекс… — она закрывает глаза. — Это приятно.
— Я могу сделать так, чтобы было лучше, — я просовываю руку под ее правую ногу и закидываю ее себе на плечо. Затем я трахаю ее всерьез.
— Да! — кричит она.
— Черт. Какая у тебя тугая киска, малышка. Мне нравится, как хорошо ты меня принимаешь.
— Трахни меня сильнее, Алекс. Пожалуйста.
Я вхожу и выхожу из нее, двигая бедрами так быстро, как только могу, но стараясь не причинить ей боли. Если я не буду осторожен, то могу нанести серьезный ущерб ее маленькому телу. Кровать начинает двигаться, изголовье сильно ударяется о стену. Ее прикроватная лампа тоже дрожит, придвигаясь все ближе и ближе к краю тумбочки.
Мой лоб покрывается капельками пота, наши тела слиплись и трутся друг о друга. Мое дыхание вскоре становится затрудненным, а мои хрипы смешиваются с ее стонами в восхитительную симфонию.
Ее глаза, слегка прикрытые встречаются с моими, и я вспоминаю все те времена, когда мы спорили из-за всякой ерунды. Я никогда не думал, что однажды она будет смотреть на меня вот так. Я люблю эту девушку так сильно, сильнее, чем когда-либо мог себе представить. Я думал, что это чувство полноты придет позже, когда я многое испытаю. Я не ожидал этого так скоро. Я не предполагал, что влюблюсь в Блэр Вествуд.
Признание уже на кончике моего языка, но, черт возьми, признание в любви во время секса — худший шаг, который может сделать парень. Вместо этого я целую ее, чтобы не проболтаться. Это заставляет меня замедлить темп, но я не против продлить этот момент как можно дольше.
Внезапно Блэр напрягается подо мной, вокруг меня, и через секунду она уже дрожит и царапает мою спину своими длинными ногтями.
— Вот так, малышка, кончи для меня. Кричи мое имя, — бормочу я ей в губы.
— Алекс, Боже. Ты так хорошо меня трахаешь. Не останавливайся.
— Я не хочу останавливаться. Я никогда не хочу прекращать трахать тебя.
Принятия желаемого за действительное. Дрожь удовольствия пробегает по позвоночнику, и я теряю контроль над собой. Я сильно кончаю в ее киску, и это лучший трах за последние годы. Я продолжаю двигаться, доводя ее до оргазма, и кажется, что он длится дольше, чем обычно. Может быть, заниматься любовью это лучше.
Я прекращаю двигаться только тогда, когда полностью опустошаюсь. Я скатываюсь с нее, падаю рядом, но продолжаю обхватывать ее тело руками. На мгновение в комнате слышно только наше дыхание.
— Думаю, это был лучший из всех, — говорит она.
— Согласен, — я целую ее плечо.
— Мы должны спорить чаще, — она хихикает.
— Нет. Я не хочу видеть, как ты плачешь из-за меня.
Она поворачивается ко мне лицом.
— Я не хочу скрывать наши отношения от наших друзей.
— Не хочешь?
Она качает головой.
— Значит ли это, что я могу целовать тебя при всех на свадьбе Джесси и Райли?
Она улыбается, заставляя свои глаза блестеть.
— Да.
Я провожу кончиками пальцев по линии ее волос.
— Это также значит, что ты придешь на мою игру в субботу в моей джерси?
— В эту субботу? — в ее голосе звучит нотка беспокойства.
— Да.
— Мне жаль. Я не смогу прийти на игру. Это рождественская вечеринка моих родителей. Мое присутствие обязательно.
Я стараюсь не показывать разочарования в своем выражении лица.
— Ничего страшного. Будут и другие игры. Но я бы хотел, чтобы ты потом пришла на рождественский праздник "Воинов". Там всегда весело.
Помню, я очень завидовала тому, что Райдеру удалось побывать на них.
— А где он будет проходить?
— В "Наследии", как и каждый год. Мы закрываем бар. Он открыт только для Воинов и их гостей.
Она прижимается к моей щеке.
— Я приду.
— Ты только что сказала, что у тебя вечеринка родителей.
— Я не могу прийти на игру, потому что вечеринка начинается рано, и я не смогу выйти из дома слишком рано, но позже я смогу улизнуть.
Это лучше, чем я надеялся.
— Мне нравится твоя бунтарская сторона, Вествуд. Это тебе идет.
Она перекидывает ногу через мое тело и заваливается на меня.
— Бунтарство без причины — это отстой, но ты делаешь это достойно, Камински.
Я хватаю ее за сладкую попку и впиваюсь пальцами в ее ягодицы.
— Сколько у нас времени?
— Я не знаю, но… Я все еще чувствую себя бунтаркой.
Мои губы кривятся в ухмылке.
— Это моя девочка.
ГЛАВА 47
БЛЭР
Несмотря на то, что я сказала Алексу, что не хочу скрывать наши отношения от друзей, я попросила его подождать до рождественской вечеринки, чтобы подтвердить то, что они уже знают. Я не буду называть нас парой, потому что все еще нахожусь в плену своего соглашения с матерью. Мои причины, чтобы подождать? Мне будет проще рассказать всем сразу, но у меня есть и другой мотив — избежать драмы с родителями, когда мне придется провести несколько часов в ловушке с ними на их вечеринке.
Пока что вечеринка не была адом на земле. Мне удается держаться подальше от мамы и ее попыток всучить меня потенциальному кандидату в мужья. То, что она не носится со мной, как с призовой лошадью, почти подтверждает, что ее поиски закончились. Болконские еще не приехали, и я с ужасом жду новой встречи с Ильей.
Когда родители отвлекаются, я пробираюсь в отцовскую каморку и проверяю на телефоне счет игры. Третий период почти закончился, "Воины" выигрывают. Противоречивые чувства смешиваются в моей груди. Я радв, что они ведут в счете, но огорчена тем, что не могу быть рядом и болеть за них. Кто бы мог подумать, что я стану хоккейным болельщиком?
Дверь открывается, и в кадре появляется моя мама.
— Вот ты где, Блэр. Я тебя везде искала. Болкоские уже здесь, и Илья очень хочет с тобой поздороваться.
Ужас пробегает по позвоночнику, по нему бегут мурашки. Желудок бунтует, сворачиваясь в тугой комок. Хорошо, что я еще ничего не ела, а то бы меня стошнило.
— Я сейчас выйду. Мне нужно позвонить.
— Кому ты звонишь в такой час?
— Мелоди. У нее небольшой срыв, и я ей нужна.
Моя мать поджала губы.
— Поторопись с этим.
Она поворачивается на пятках, оставляя дверь приоткрытой. Я жду минуту, прежде чем последовать за ней. Меньше всего мне хочется общаться с Болкоскими, но я должна вести себя хорошо, чтобы потом улизнуть. Лучше покончить с этим побыстрее.
Расправив плечи и сделав глубокий вдох, я подхожу к родителям и семье Ильи. В смокинге он выглядит еще красивее, но даже если бы он не вызывал у меня неприятных ощущений, его внешность на меня не подействовала бы. Есть только один человек, который вызывает у меня бабочек и заставляет мое сердце биться быстрее по правильным причинам. Сейчас мой пульс учащается, но это от страха, а не от желания.
Райдера нигде поблизости нет, что очень плохо. Мне бы не помешала его помощь. Я видела его всего один раз сегодня вечером, когда разговаривала со старым другом моих родителей.
Бездушные глаза Ильи сверкнули, когда я подошла ближе.
— Блэр. Разве ты не видение в красном?
Я провожу липкими руками по шифоновому платью, которое обтягивает меня во всех нужных местах. Мамин выбор. Мне нравится это платье, но я знаю, почему она настояла на том, чтобы я его надела. Я должна покорить Илью, убедить его жениться на мне. Я совершенно уверена, что мне не нужно прибегать к играм обольщения, когда речь идет о нем. Он не кажется мне человеком, которым можно так манипулировать.
— Привет, Илья, — я натянуто улыбаюсь, затем поворачиваюсь к его родителям. — Добрый вечер, мистер и миссис Болкоски.