Денек задавался неплохой. Солнце только что открылось из-за леса и потихоньку разогревало его плантацию. В это лето нижняя еда росла быстро, сочная зелень заполнила все огородное пространство.
— Надо бы лес порубить, — подумал он, разглядев между зеленью нижней еды молодую поросль, протянувшуюся от края леса, окаймлявшего огородное поле.
Он выкопал пару клубней, подумал: «На завтрак, наверное, хватит» и вернулся в хибару. Внутри жилье выглядело уже не так страшно, как тогда, когда он проснулся. Правда, еще не все стояло на своих местах, но первые лучи солнца, проникавшие через оконце, веселили глаз. Настроение Билли улучшилось. Он очистил один из клубней, отгрыз от него немного и проглотил сладкую, чуть горьковатую массу. Еда ему понравилась, и он подумал:
— Надо бы второй клубень отнести Шилли.
Билли не был у нее уже целую неделю:
— У Шилли плохой огород, у нее есть две вонючки, которых она пасет и стрижет с них шерсть. Странная эта Шилли, живет с вонючками, но зато может шить и ремонтировать комбинезоны. Он обязательно пойдет к ней сегодня. Ему давно пора бы отремонтировать свой выходной комбинезон.
Билли окончательно спланировал свой сегодняшний день: «Сейчас после завтрака он пойдет к Шилли со вторым клубнем и выходным комбинезоном. По дороге через белый лес он соберет немного верхней еды. Часть еды он подарит Шилли, а часть спрячет в хибаре. Если завтра не придут мураши, у него будет хороший обед».
Шилли сидела во дворе и чесала шерсть. Две вонючки болтались за огородом на лужайке и щипали траву. Сразу за покосившейся калиткой, на почтовой доске стояла сломанная деревянная машина Шилли, на которой она делала нитки. Билли осторожно обошел деревяшку и тихонько подошел к Шилли с боку.
— Сухой погоды, хозяйка, — как можно более ласково обратился он к Шилли.
Шилли сделала вид, что не замечает его, и продолжала трепать комок шерсти. Он заметил, как от волнения бьется пульс у нее на шее.
— Опять, наверное, сердится, — подумал он, — все-таки неделю не виделись.
Билли зашел к ней спереди и положил на траву клубень и горсть красной висючки. Она мельком взглянула на дары и продолжила возиться с шерстью.
— Шилли, это тебе, ты же любишь висючки, — жалобно произнес он, — сегодня немного, но я принесу еще.
Шилли отвернулась в сторону, якобы взглянуть на вонючек, и грустно сказала:
— Деревяшка сломалась, ниток не будет.
Он кивнул головой.
— Я видел, ты заказала ее к обмену.
Она повернулась к нему, подобрала пару висючек, одну попробовала на вкус.
— Уже спелые, можно собирать. Ты опять понесешь их домой? Мураши отберут, — она съела несколько висючек.
— У тебя они тоже были? — Билли оглядел двор. У стены дома в беспорядке валялись какие-то вещи.
— Да, вчера, когда не было дождя, как сегодня. Всю шерсть забрали.
— Ты не починишь мне комбинезон?
— Починю, — ответила она, — у меня немного осталось. А зачем ты висючки спрятал в карман? Сегодня солнце, отберут ведь.
Билли похлопал ладонью по оттопыренному карману и предложил:
— Давай сейчас все и съедим.
Он высыпал остатки висючек в траву, и за пару минут от них не осталось и следа.
— Недавно приходил Пилли, — сказала она, обтирая рот.
Билли насторожился, месяц назад он с Пилли сильно поссорился. Он даже запомнил, как заехал Пилли в глаз и Пилли не стал больше ссориться
— Он принес немного белой веселки, мы попили чуть-чуть, больше он не смог, — она улыбнулась, наверное, вспоминая веселку, — мураши отбирают.
Билли подумал: «Надо бы помириться, только у Пилли одного в округе получается такая веселка из светлых кудряшек».
Солнце выключилось, стал накрапывать мелкий дождь.
— Зря съели всю висючку, — подумал Билли, — мураши уже не придут.
Они вошли в хибару. Ему нравилось бывать у Шилли внутри, она умела делать внутри красиво — везде на бревнах торчали луговые ростки разных оттенков. У себя в доме у Билли так хорошо не получалось.
— Ты пойдешь в воскресенье на площадь? Должны все прийти, — она перечислила всех их ближайших соседей.
— Ты забыла Пилли, — сказал он сердито, — он что, не придет?
— Пилли тоже придет, если мураши не перехватят, — ответила она. — Прошлый раз, помнишь, он без веселки пришел? Скучно было.
— Я этих мурашей очень не люблю, — проворчал Билли, усаживаясь на старый пень у стены, — я их так не люблю, что иногда хочется залезть к ним по дороге, да высоко уж больно, сорваться можно.
— Пилли их тоже очень не любит. Он говорит, что их кто-то за небом насылает на нас, — она почистила клубень и, сидя на лежанке из прошлогодней длинноты, с удовольствием грызла твердую плоть.