Эрик (человек).
26-й уровень.
— Привет, ребята, — сказал он удивленным парням. — Я — Эрик! — он протянул руку, но быстро вернул ее на место, так как одной прикрывать наготу было сложно. Лаки достал спальный мешок и протянул его парню, но тот лишь отмахнулся: — Не надо, все равно скоро превращаться. Из-за цепей я лишь был агрессивен и лишен способности говорить, но превращаться умел достаточно давно… Предлагаю в знак благодарности провести вас по подземелью и набить вам опыта!
— Тебе не холодно? — спросил Лион.
Парень вел себя как персонаж одного из заданий — неестественно. Это настораживало, как и то, что он будто бы игнорировал факт своего заточения.
— У меня иммунитет к холоду — я его не чувствую и не получаю от него урона. Мне даже привычно на сорокаградусном морозе, — Эрик улыбался до тех пор, пока не забыл, что прикрывается руками. — Ну что, пойдемте?
Он напряг все тело и быстро превратился обратно в монстра. Система теперь описывала его так:
Эрик (элитный игрок, человек).
26-й уровень.
— Ты элитка? — спросил Лион, которому было уже достаточно непривычно в компании без статуса элитки.
— Да, но я был ей не сразу, — Эрик сел, привалясь к стене спиной, и приготовился говорить: — Я расскажу свою историю, если вы не против…
Глава 9. Пресс-конференция
Переминаясь с ноги на ногу, скрипя подошвой по скользящему паркету, вытирая пот без того уже мокрыми рукавами и судорожно выпрямляя мятые страницы документов, Миша стоял за кулисой конференц-зала. Офисные работники, менеджеры, технический персонал и другие сотрудники «ЛайвКрио» медленно заполняли зал в ожидании новостей, которые в срочном порядке хотел сообщить представитель совета директоров Михаил Рогов. Его личный помощник Егор Кравченко поправлял вечнозеленый галстук шефа, который «стройнил» его, во что Миша безоговорочно верил. Но движения Егора были более резкими, не так доброжелательны, как движения обычных персональных помощников и секретарей. Егор был не просто помощником, но и другом Миши. Именно поэтому и не скрывал своих истинных мыслей.
«Люди погибают!» — эту фразу все чаще в последнее время слышал Миша.
Егор уже несколько месяцев говорил о том, что необходимо вывести клиентов из криосна — состояния, в котором тысячи людей находились уже несколько лет. Однако все знали про одного человека — создателя компании, который написал подробные и четкие инструкции. Именно им сейчас и следовал Рогов.
— Надеюсь, ты собираешься сказать всем, что открываешь капсулы или хотя бы ворота. — повторил Егор начальнику прямо перед выходом на сцену.
Миша проигнорировал это внешне, хотя в душе все так же знакомо заболело.
Тяжелыми от страха шагами Михаил вышел к кафедре, положил текст на тумбу, потянул микрофон чуть-чуть вниз — к себе — и, совсем тихо прокашлявшись, начал:
— Приветствую всех, кто собрался сегодня здесь! — начал он неожиданно уверенно даже для себя, не глядя в текст. — Сегодня, на девятьсот сорок шестой день нашей изоляции от внешнего мира, разрушенного ужасной катастрофой, мы все еще не выходим на поверхность. Наши четкие инструкции совпадают с прогнозами специалистов, согласно которым выход на поверхность чреват как единичными проблемами, так и глобальными — в виде потери кислорода на всей научной станции, а также полного ее разрушения вследствие разгерметизации. Пока мы не убедимся в том, что это абсолютно безопасно для тех, кто сейчас населяет базу, то есть для трех тысяч человек, мы не сможем даже открыть ворота. Такое решение вынес совет директоров, и я, являясь одним из них, абсолютно согласен с ним.
Было слышно, как разочарованно цыкнул Егор за кулисами. В зале поднялся тихий ропот, постепенно перерастающий в гул обсуждения.
— Пока я не перешел к другой теме, можете задать вопросы, — попытался поучаствовать в жизни общества Миша.
Мужчина в синем комбинезоне поднял руку.
— Скажите, правда ли, что тот проект, над которым все мы работали и работаем до сих пор, то есть криозаморозка или анабиоз, из-за которого десятки тысяч людей находятся в «спящем режиме», сейчас находится под угрозой, как и жизни самих тестировщиков?