Досматривать колонны не моё дело, моё охрана моста, и вот уже одиннадцатый день мы тут стоим, сегодня шестнадцатое октября, вчера последний обоз тыловиков был, и дорога стихла. Тыловики кричали о немцах, там старшим техник-интернат первого ранга был, крикнул что за ними противник идёт, и укатили. А я не могу сняться, у меня приказа нет. Понятно ночами, пару раз и днём, я гонял дрон на разведку и был в курсе дел. Немцы сейчас у Мценска, уже взяли его, мы у них в тылу. Вообще эти одиннадцать дней вполне тихо прошли, за исключением трёх случаев которых стоит помянуть. Первое, два «мессера» гоняли наш «як». И мы срезали с его хвоста одного. У нас в лентах каждый десятый патрон трассирующий, чтобы наводчик мог корректировать огонь, так что немец заметил, что под обстрелом, и отвернул. Наш лётчик смог удрать к своим. А эти хитрецы вроде как ушли, но развернулись и на бреющем к нам, чтобы выскочить внезапно и атаковать установку. Только на холме наблюдатель был тот и замахал тряпицей, показывая рукой в сторону «охотников», и я понял, что он имел ввиду. Сам встав за рукоятки и начал стрелять до того, как «мессер» появился, вот так нахватав пуль, тот рухнув в реку у нас за спиной. Метрах в сорока от моста. Только хвост торчал. А второй ушёл. Да, в первый раз по нему стрелял Малешко, сбил уже я, так что на общий счёт записали сбитый. Свидетелем был батальонный комиссар из автоколонны, что как раз мост пересекала, тот написал расписку, выступая свидетелем по сбитому. Обещал в штабе армии в Мценске доложить, они туда шли. С моей красноармейской книжицы переписал данные. А через два дня наш комкор проезжал, тоже на Мценск, остановился проинспектировать, на хвост сбитого полюбовался, температура до нуля опустилась, лётчик в кабине, никто в ледяную воду за ним лезть не хотел. Выслушав доклад, справку изучил, обещал наградить, и укатил. Наградят как же. Да особо не вериться. С этими отступлениями не до наград.
Второй случай. Дрон я гонял, напомню, в лесу тепловые метки не раз видел. Я раз пять бегал, если рядом, в основном наши окруженцы, выводил на дорогу, и те уходили к ближайшему сборному пункту. А в пятый раз, это на седьмой день службы, немцы оказались. Пятеро. Один радист, и унтер, по лесу шли. В своей форме Вермахта. Явно разведгруппа, и возможно авианаводчики. Вот на них я не пожалел дефицитный боезапас к автомату «ВАЛ», положив всех. Не простые солдаты, по повадкам видно, могли хлопот наделать. Они как раз к реке вышли, через которую перекинут охраняемый мной мост, в километре выше по течению. К нам в тыл направлялись. Трофеями стало всё с них, только элементы окровавленной формы не снимал, обувь так всю снял, всё ценное, рацию тоже. Документы понятно, даже оформил их в журнале учёта охраны моста, с данными из документов, но никому не передавал. Не видел больше никого из своих командиров, а кому левому передавать не хочу. Из оружия у них. «МГ-34», один «МП-40», четыре карабина «Маузер» и два пистолета «Парабеллум», с кучей боеприпасов ко всему, и просто припасов, видать недавно вышли. Причём один карабин с оптикой. Крепко сбитая такая группа, она при удаче и от роты отбиться сможет. Все трофеи перебрал, те с серьёзными ранцами были, двое палатки двухместные несли поверх ранцев. Спальников не было, но по два стёганый одеяла на каждого, скатками, имелись. В общем, отлично прибарахлился, почти на сто кило.
Третий случай, позавчера утром, тут уже с диверсантами в нашей форме. Да и то всё случайно вышло. Я дрон на разведку гонял, отойдя от моста, чтобы без свидетелей, и сам стал свидетелем как остановили две легковые машины, «эмки», ликвидировав всех, кто в них был, загрузились в одну, как я понял вторая захвата не пережила, не на ходу, её в лес укатили, спрятав, к телам убитых, и двинули в нашу сторону. Так что запомнил машину, а ещё темно было, только светать начинало, и собрав подчиненных, сообщив что вышли на меня разведчики, и описали машину диверсантов. Мы и встретили их, просто расстреляв из зенитки. Те в состав автоколонны, раненых везли, вклинились. Но никто больше не пострадал. Горелый остов «эмки» стащили на берег, вон видно его. Пятеро их было, в форме командиров НКВД, всех достали. Двое успели выпрыгнуть, остальные там и сгорели в кабине, убитыми уже были. Да и эти тяжелораненые. Их перевязали, допросили, подтвердил один связь с немцами, и отправили в тыл, с моим рапортом, там особисты допросят. Вот и все интересные дела, что тут были. А пока прихватив наблюдателя, побежал обратно к мосту. С холма часть дороги видно, так что стало хорошо заметно двигающуюся немецкую технику. Почему те промедлили? А Григорьев свой мост сжёг, он в двадцати километрах от меня стоял, тоже у моста. Я дрон гонял, видел пеньки быков дымящиеся. Немцы там за сутки мост новый сбили. Где сам Григорьев с расчётом, не знаю, к нам не выходили. Вот такие дела. Так что немцы подойдут, тогда у меня есть разрешение уничтожить мост и отходить. Причём письменное, от генерала. Раньше не мог.