Дождь, звонкой пеленой,
Наполнил небо майский дождь…
Гром, прогремел по крышам,
Распугал всех кошек гром…
Я открыл окно,
И веселый ветер
Разметал все на столе,
Глупые стихи,
Что писал я в душной
И унылой пустоте. [19]
***
Где-то, в другом городе, на родильном ложе, зажмурившись от боли, надрывая прижатыми кулаками края воротника ночнушки, вспотевшая, худенькая, уже, богомольная Надя, откинув голову назад, упершись в быльца, со стонами и криком, родила первенца, сына Слуги.
***
Грянул майский гром,
И веселье бурною,
Пьянящею волной,
Окатило.
Эй, вставай-ка
И попрыгай вслед за мной,
Выходи во двор
И по лужам бегай
Хоть до самого утра:
Посмотри, как носится
Смешная и святая детвора. [19]
Неожиданно, на набережную, с барабанами, флагами и транспарантами колонною шумно вышла праздничная, первомайская демонстрация. Дети побежали с воздушными шарами.
Ева замерла от страха. Прикрыв лицо ладонями, она рыдала, на фоне этой многолюдной, мокрой и солидарной набережной.
Сзади, медленно ступая по пирсу, опустив голову, к ней подошел, ничего не подозревающий, виноватый муж.
***
Мальчишка-мим, импровизируя, дублируя уведенное падение Слуги-великана, под овации, окружившей его немногочисленной публики, в кульминации своего выступления, имитируя успокаивающееся море, замер в причудливой фигуре своего образа. На его набеленном лице, вокруг правого глаза, характерно чудаковато намалеван спектральный синяк, с которым когда-то приехал его Учитель. От капель дождя, синяк начал смешно растекаться по лицу юного артиста.
Капли на лице -
Это просто дождь,
А может плачу это я,
Дождь очистил все,
И душа, захлюпав,
Вдруг размокла у меня…
Потекла ручьем
Прочь из дома к солнечным,
Некошеным лугам,
Превратившись в пар,
С ветром полетела
К неизведанным,
Неведомым мирам… [19]
Сквозь невероятный, слепой дождь, не равнодушному зрителю начинающего мима, неожиданно показалось, как тот, преобразился в воспрянувшую птицу-феникс, вспорхнув крыльями, взлетел.
Мальчишка исчез из города.
***
В гармонии с естественными стихийными явлениями, душевными эмоциональными потребностями и проявлениями, люди прыгали и кружились в танцевальном безумном психозе.
И представил я:
Город наводнился вдруг
Веселыми людьми,
Вышли все по дождь,
Хором что-то пели,
И плясали, черт возьми,
Позабыв про стыд
И опасность после
С осложненьем заболеть,
Люди под дождем,
Как салют, встречали гром -
Весенний первый гром… [19]
Набережная, побережье сильнее и сильнее, обволакивается серыми клубами облаков. Со стороны Феодосийского залива, по-прежнему, в чистом голубом небе, гордо воздымается стабильное единое Светило.
***
Заключение. Наше время
Трепетное хлопанье черных крыльев приземляющейся птицы прервало тишину, которая возможна только в голубой выси, куда не долетал шум земной суеты.
Птица, пикируя, присела на ветку одного из не высоких деревьев, растущих вдоль центрального проспекта столичного города. Знакомый пилигрим, характерно наклонил голову, рассматривая все вокруг.
Между ровно высаженными деревьями, вдоль главной улицы мегаполиса, размещались светящиеся специальные сооружения, с рекламой выступления знаменитого, всемирно известного артиста, под слоганом "человека который изменил мир", портретом уже повзрослевшего, бывшего Мальчишки.
Расположившись в тени деревьев, прикрываясь от горячего городского солнца, мечтательно созерцал, седовласый и худощавый очкарик – Герман Гессе. Автор завершил "играть в бисер" в 1943 году, закончил работу над произведением, в возрасте шестидесяти шести лет, "на одного".