— Восемь лет. Ты получила открытку, которую я послал тебе на день рождения? Я выбрал ее, когда мы проезжали через Мемфис. Я знаю, как сильно ты любишь Элвиса.
Я смотрю на маму, потому что не получала никаких поздравительных открыток, и не знаю, как ответить.
Она бросается к нам и кладет руку на мускулистое плечо моего отца.
— Мы так и не получили открытку. Наверное, потерялась на почте.
Прищурившись он смотрит на ее руку на своей футболке. Я отступаю назад, опасаясь, что сейчас начнутся крики. Когда мой отец возвращается в город с работы, всегда много криков.
Он смотрит на меня, хмурится и с крошечным кивком встает во весь рост.
— Здесь вкусно пахнет.
— Да, ну, мы готовили весь день, не так ли, Тейлор? — У нее глаза большие, как будто она умоляет меня согласиться.
Мама всегда заставляет меня лгать. Например, когда просит притворяться, что я поскользнулась и упала в ресторане, чтобы мы могли получить бесплатную еду.
Я киваю.
— Весь день, да? — Папа выдвигает стул, затем протягивает мне руку.
Я не беру ее, прижимаю свою руку к животу, но сажусь на стул. Он подвигает меня ближе к столу. Когда проходит за мной, большими пальцами сжимает мою шею, и это похоже на объятие.
— Да, практически весь день. — Мама садится на свое место, кладет салфетку себе на колени и накладывает на мою тарелку картофельное пюре с курицей.
Папа сидит на другом конце стола. От его веса маленький стул скрипит. Он ставит локти на стол и смотрит поверх еды на маму.
— Когда я проходил мимо твоей машины, двигатель был горячим.
Беру у нее свою тарелку, и не успеваю двигать вилкой достаточно быстро, пока запихиваю в рот кусочек за кусочком. Картофель смешивается с салатом, макароны с сыром тоже, но я слишком голодна, чтобы заботиться об этом.
— Господи, Тори. — Папа ругается себе под нос. — Когда Томми ела в последний раз?
— Может, хватит ее так называть! Она же девочка. Смотри! — Она отдергивает мою руку от тарелки, царапая меня своими длинными ногтями. — У нее появляются сиськи.
Униженная, я вырываю у нее свою руку и прикрываю грудь. Мое лицо пылает, и я не могу заставить себя проглотить еду, набитую за щеками.
Мой отец ругается, пять или шесть раз подряд. Встает, кладет вилкой дополнительный кусочек курицы на мою тарелку и протягивает тарелку мне.
— Милая, почему бы тебе не закончить ужин в своей комнате? Нам с твоей мамой нужно поговорить.
Я беру тарелку и бегу из кухни с опущенной головой.
В этот момент начинаются крики. Они думают, что я не смогу услышать, но наша квартира слишком маленькая. Мне даже слышно через стену, как соседка миссис Эванс разговаривает по телефону. Со свежим вкусом еды на языке и все еще пустым желудком я сажусь на пол в своей спальне, чтобы закончить ужин.
— Ты не увезешь мою дочь из страны. — Это сказал мой отец. Он не кричал, но слова прозвучали еще страшнее от того, как тот их произнес.
— Да ладно. Мы говорим о Митчелле Ван Бюрене. Мы будем жить на его вилле. У него больше денег, чем у Бога…
— Неважно, сколько у него денег. Ты оставишь ее одну на гребаной вилле, как делаешь здесь, в Лос-Анджелесе.
Я не знаю, что такое вилла, и хватаю куриную ножку, обгладывая каждый кусочек мяса с кости.
— Митчелл любит ее, как свою собственную…
— Не морочь мне голову! Он просто еще один из твоих голливудских придурков, ему плевать на Томми! — Теперь отец кричит.
— Это одна из причин, почему мы так и не поженились! Ты самый упрямый человек, которого я когда-либо встречала.
— Нет, мы так и не поженились, потому что не любили друг друга. Единственная причина, по которой мы переспали…
— Ты хочешь снова поднять эту тему?
Я знаю, чем закончится эта ссора, поэтому заползаю в кровать и накрываю голову подушкой, чтобы не слушать, что будет дальше.
Он скажет, что она «дерьмовая мать».
Она будет кричать, что «чувствует себя брошенной, пока он ездит по миру и трахает всех, кого захочет».
Тогда он разозлится и скажет, что если бы он не работал, то у нее не было бы «крыши над головой» и что, возможно, ей стоит «подумать о том, чтобы найти работу, а не быть самой нежеланной золотоискательницей Лос-Анджелеса».
Потом все затихает. Хлопнет входная дверь, и я наконец-то смогу заснуть.
Так всегда бывает в те ночи, когда он здесь. Я благодарна, что это случается только раз или два в год.
Мой желудок так полон, что болит. Наконец я засыпаю, но ненадолго. Просыпаюсь от того, что большие, сильные руки тянут меня в вертикальное положение.