– Не имею ни малейшего понятия.
– Да ты в глаза мне смотри, в глаза!
Илья разлепил веки. Суровое квадратное лицо. Судя по взгляду зеленоватых глаз, не знающему сомнений и комплексов, это был главный в группе захвата.
– Говоришь, что не помнишь, как здесь оказался?
Илья отрицательно мотнул головой.
– По пути сюда тварь как-то с тобой общалась?
– Я ничего не помню с того момента, как потерял сознание в гостинице в Бетпаке.
– Нормально. Не врет, – раздался из за кресла голос дока.
Док убрал минидетектор, который он держал все это время над теменем Курсова и обошел кресло. Он открыл боковой карман на своем комбинезоне и принялся доставать оттуда медицинские принадлежности: несколько абсорбционных капсул и пару подкожных инъекторов, снабженных блоками катализации.
– Не дергайся, – сказал док. – Это замена пищи и воды. Все основные питательные микроэлементы. Всего две инъекции, а то ты еще, чего доброго, свалишься тут окончательно.
Командир усмехнулся уголком рта, глядя на дока, но тот не заметил этого и приладил к каждому предплечью Ильи по инъектору. Илья слегка шевельнулся, когда почувствовал, как растворы синхронно попали в его кровеносную систему. Три черных ствола снова приблизились к его лицу, но во взгляде Ильи была такая усталость и изможденность, что десантники тут же отступили на полшага назад.
– У нас все спокойно, – сообщили с контрольного катера. – Как на кладбище.
– Корабль пуст, – доложил вошедший рослый детина в шлеме и с "Мангустом-М" на плечах.
Командир кивнул и опустился в кресло у терминального портала.
– Через минут десять будешь в норме, – сообщил Илье док.
– Кузьма! – окликнул кого-то командир, не оборачивая головы. – Глянь, что там с терминалом.
К пульту подошел молодой человек в такой же, как у всех форме. Он сразу же пробежался глазами по панели и быстро нажал несколько клавиш.
– Что было в Бетпаке? – спросил Илья, когда почувствовал, что к нему стали возвращаться силы.
Командир смерил его долгим непонятным взглядом, затем сказал:
– Этого тебе знать не обязательно.
– Вся система корабля уже настроена на полет, – донесся голос Кузьмы.
– И куда же? – поинтересовался командир.
– Координаты Куранта. Энергосистемы корабля сейчас латентны, режим ожидания старта. Пароль входа изменен – перепрограммировать не удастся. Мы даже не можем сейчас войти в диалог с "папой".
– Ясно, – процедил командир. – Значит, на Курант летим, да? – он недобро взглянул на Илью.
– Успокойтесь, – Илья все-таки сел в кресле удобнее. – Я вам уже говорил, что ничего не знаю. Мне ничего в данной ситуации не остается, кроме как ждать. Я заложник, неужели не ясно?
– Хрена ты заложник! – командир вскочил и в три прыжка оказался рядом с Ильей. – Ты мне тут не вешай. Заложников выкупают или освобождают, а я сейчас возьму и пристрелю тебя к едреней фене! Ты меня хорошо понял?
В этот момент заработала прямая связь с Землей. Лицо командира тут же изменилось. Он сдвинул брови и изобразил такую серьезность, что создалось ощущение присутствия на его лице прямого текста: "ВНИМАНИЕ!".
– Да. Да. На месте, – коротко отвечал командир, глядя в одну точку перед собой. – Здесь… Под контролем… Не обнаружено… "Бросок-1", на Курант… Да.
Связь прекратилась. Командир повернулся к своим:
– Это президент.
– Соедините меня с президентом, – неожиданно сказал Илья. – Мне есть что ему сказать.
Командир раздумывал, перебирая пальцами небольшой черный даттер связи на левом запястье. Потом он кивнул и детина, обследовавший "Бросок-1" протянул Курсову свой даттер, по-прежнему держа то ли заложника, то ли подозреваемого под прицелом своего лучемета.
Даттеры издали слабый писк и сигнал пошел к слуховым центрам. В ушах Ильи прозвучал голос президента:
– Лев! Говорит База…
– Да, – отозвался голос командира. – С вами хочет поговорить Курсов.
– Слушаю вас, Курсов.
В голосе президента звучала смесь озадаченности, нервозности и монументального желания все-таки выглядеть главой глобальной операции по спасению Земли.
– Я хотел бы просить вас передать на рассмотрение совета обороны и управления Космоцентра мою просьбу…
– Продолжайте, мы вас слушаем.
– Я прошу разрешить мне отправиться на Курант.
Сказав это, Илья краем глаза заметил, как командир буквально вскипел изнутри от негодования. Тут же глубоко в сознании Ильи возникло четкое знание, что командир имел приказ от шефа СБ спровоцировать сопротивление и расстрелять его здесь же, на "Гамаюне". Выяснить все, что удастся выяснить и затем убрать. СБ собиралось играть вслепую – "что выйдет, если…" Это говорило о том, что они были полностью дезориентированы. Однако, сейчас он мог говорить с президентом, а это несколько меняло весь ход игры.
– Я согласен лететь туда один, – продолжал Илья, обводя взглядом всех присутствующих. – Я согласен отследить и передать на Землю все, что там может произойти. Поверьте, я понятия не имею, что происходит и каковы намерения монстра, если они у него вообще есть. Мне ясно одно: если я был взят им сюда, на станцию, помещен в крейсер, подготовленный к вылету на Курант…
– Да, я понимаю вас, – отозвался президент уже более ровным голосом.
– Так или иначе, к нынешнему моменту я должен был уже быть трупом, – Илья понял, что овладел ситуацией, сделал верный ход на новом уровне игры. – Меня мог убить Морбид, меня могли взорвать вместе с этим крейсером, или могли пристрелить по указанию СБ. Это вы тоже, наверное, понимаете.
Президент откашлялся и промолчал.
– Я осознаю всю опасность этого предприятия, но мне не остается другого выбора – это я тоже осознаю. И, кроме того, господин президент, я хотел бы помочь отвести опасность от Земли. Все-таки я землянин, я человек, и хотя у меня несколько изменен генетический код, я не монстр. Я искренне заявляю во всеуслышание, что хочу сам разобраться во всем этом.
Последовала долгая пауза. В ней можно было выделить по крайней мере две основных части: первая была просто тишиной, временем, требовавшимся для переваривания такого неожиданного заявления, а вторая была кратким совещанием там, на Земле – и это тоже прекрасно чувствовалось здесь, за поясом астероидов.
– Курсов, – наконец подал голос президент. – Мы согласны. Но учтите – водить нас за нос – занятие пустое и опасное. Командир, выполняйте инструкции к плану "Полотно". Все.
Илья перехватил долгий тяжелый взгляд командира и выдержал его до конца.
Илья готовился к отлету на Курант. Его снабдили серьезным комплектом контрольно-передающего оборудования. Костюм-объектив, состоящий из цельной наноткани, способной сканировать и передавать практически любое изображение. При этом костюм был огнеупорным, температуростойким и обладал высокой защитной структурой – пуленепробиваемый, устойчивый к импульсным разрядам второй степени. Илью предупредили, что использовать этот костюм против своих не удастся, потому что его свойства могут быть отключены по первому приказу Земли с ближайшего из следящих кораблей, которых теперь около Куранта весьма немало. Илья вполне допускал, что при таком раскладе этот костюм, в случае чего, может просто взорваться в лучших традициях технологий двойного назначения.
То же самое могло произойти и с его новым боекомплектом – сверхмощным импульсным скорострелом "Тарантул", легким и сверхточным пистолетом, парой крепежных гравитационных пластин "Муха", сферовизионным шлемом с системой инфравидения и другими "полезными мелочами" для дальнего плохоразведанного космоса. Боекомплект пока был помещен в специальный герметичный сейф, который мог открыться только после старта "Броска-1". Внутри крейсера установили скрытую аппаратуру слежения. С корабля сняли мощные наружные орудия, оставив несколько боевых установок для обороны "Броска".
Илья остался на борту один. Он тщетно пытался вспомнить хоть что-нибудь из того, что могло с ним происходить с момента потери сознания в Бетпаке. Ничего. Он не был в бреду и не был там, где встречался с Клио.
"Бросок-1" тихо завибрировал и стал медленно отваливать от консолей платформы. "Гамаюн" оставался позади. Вслед за "Броском" в пространство взмыл целый сопровождающий эскорт: боевой корабль и девять маневренных модулей-истребителей. По пути эскорт мог модифицироваться, в то время как на месте уже формировалась другая конфигурация из разных кораблей, наблюдателей и боевых. Где-то впереди, еще невидимый и почти несуществующий, ждал величественный и таинственный Курант.