– Подожди, – произнесло существо. – Не спеши уходить. Тем более, что уходить здесь некуда.
Вслед за этой фразой раздался тихий заливистый смех. Илья схватил существо за плечо и, изогнувшись, ударил по его руке, державшейся за вогнанный в стену диск. Два тела, кувыркаясь, одновременно полетели вниз. Существо в полете чуть отодвинулось в сторону и подхватило свое летевшее рядом оружие. В следующую секунду оба противника остановились, опять повиснув на своих нитях, которые удалялись вверх двумя тонкими параллельными линиями наподобие узкой прямой дорожки. Существо выстрелило. Темно-синий с желтыми проблесками луч врезался в грудь Ильи. Защитная ткань спасла от смертельной раны, но Илью отшвырнуло на много метров в сторону. Он ударился о стену сначала головой, потом боком. Перекатившись по плоскости несколько раз, Курсов выстрелил в ответ. Существо подбиралось к нему и не успело отпрянуть в сторону. Очередь из белых коротких лучей вошла в его грудную клетку. Существо снова раскинуло руки в стороны и уперлось ногами перпендикулярно в стену. Что-то изменилось. Илья почувствовал, что зеленая стена сама прижала его к себе. Существо продолжало стоять, широко разведя руки. Илья вдруг понял, что изменилось направление силы притяжения. Плоскость теперь была горизонтальной и чернота находилась вверху, словно беззвездное равнодушное небо.
Илья поднялся на ноги и направил на противника свой "Тарантул". Существо стояло, закрыв глаза. Внутри его тела что-то происходило, хотя на его костюме не осталось и следа от попадания лучей. Наконец, внутренняя дрожь в незнакомце прекратилась, и он открыл глаза.
– Хороший выстрел, – одобрительно кивнул незнакомец. – И несовершенное оружие.
– Кто ты? – спросил Илья, не сводя с синего силуэта ствола своего скорострела.
– Хороший вопрос, – рассмеялся незнакомец и опустил руки вдоль тела. – Но несовершенная формулировка.
– Что тебе нужно?
– О, это уже гораздо проще. Хотя, чтобы быстро ответить на этот вопрос потребовалось бы несколько тысяч раз родиться и умереть.
– Ты знаешь меня?
– Да, я тебя знаю. И даже чуть лучше, чем себя, – существо снова легко и беззлобно рассмеялось. – Но знаешь ли об этом ты?
– Я не понимаю, – сказал Илья.
– Познай в сравнении, – предложило существо.
Сразу вслед за этой фразой плоскость под ними просела гигантской воронкой, и они провалились в новообразованную пропасть. Они падали рядом, лицами друг к лругу. Теперь в бесконечность уходило две параллельных стены зеленого сияния, между которыми был черный провал.
Илья одел на свободную руку обе крепежные пластины и поднес предплечье к ближайшей стене. Его тут же дернуло вниз, но он крепко вцепился в блокирующие ремни. Противник схватился за его ногу и висел внизу.
– Иногда полезно поменяться местами! – выкрикнуло существо, чуть отвело в сторону голову и посмотрело Илье в глаза.
Илье показалось, что он узнал в этом взгляде что-то смутно знакомое, о чем он знал всю жизнь, но за всю жизнь не вспоминал ни разу.
Поначалу тело существа было достаточно легким, но затем Илья ощутил, как оно начинает наполняться тяжестью. Крепежная пластина сорвалась со стены и оба противника снова оказались летящими вниз.
– Кто же ты? – спросил Илья. – Ответь мне!
– Я тот, кто вызвал тебя. Но ведь этого тебе недостаточно?
– Ты Морбид? Это ты устроил весь спектакль, начиная с Соло-183? Зачем?!
– Морбид? Странная кодировка… Пока вместо ответа на вопрос "зачем" я мог бы тебе сказать другое мое имя, более подобающее для этого спектакля. Идет?
Их падение прекратилось и теперь они прилипли к стенам друг напротив друга. Илья отшвырнул пластины "Муха" в сторону. Они прилипли к плоскости неподалеку.
– Хорошо, – ответил Илья. – И как же ты себя называешь?
– Сам себя я не называю никак, и потому сейчас одно из самых близких ко мне имен звучит как – Ннон.
– Ннон? И что это значит?
Вместо ответа существо прыгнуло на Илью. Илья вскинул "Тарантул" и дал серию очередей. Существо ловко поднырнуло под поток лучей, увернулось от следующей партии сияющих стрел и схватило Илью за горло. Илья снова ощутил мертвую хватку изящных пальцев. Лицо незнакомца приблизилось. Илья разглядел на его синей коже миллион микроскопических точек, светящихся золотым. Тем не менее, эти точки не придавали лицу Ннона золотого оттенка. Они существовали как бы отдельно о него. Зрачки в темно-синих глазах расширились, а потом сжались до крохотных кругов.
– Это имя означает отрицание любого значения, – прошептало существо в лицо Илье. – В том числе и этого.
Илья ударил прикладом "Тарантула" в висок Ннона. Тот отклонился в сторону, но не ослабил хватки. Тогда Илья снова сделал волевое усилие для подъема на нити вверх. Зеленая плоскость напротив стала быстро разворачиваться и вскоре соприкоснулась с другой. Сияние стало чуть ярче. Ннон разжал пальцы и исчез где-то вверху, над головой Ильи.
Илья приподнялся на руках и огляделся. Ннона нигде не было. В плоскости над Ильей возникла черная дыра прямоугольного сечения. Илья подтянулся на руках и забрался в прохладную тень этой ниши. Углубление напоминало пещеру. Скоро Илья нашел тупиковую стену. Вокруг была темнота и прежнее безмолвие. В тупике обнаружилось углубление чуть меньшего размера, расположенное почти у пола. Илья смог пролезтьв него только до пояса и уперся головой в новый тупик. Там оказалось еще меньшее отверстие – в него смогла поместиться только свободная рука. Теперь Илья лежал в сходящейся поступательно конусообразной структуре с вытянутой рукой и в абсолютной темноте. Где-то взвыл ветер. Поток прохладного воздуха пошевелил волосы на затылке. Илья застонал и перевернулся на спину. Над ним сияли звезды. Он сразу узнал созвездие Плеяд. Мимо лица пронеслась длинная тень, а затем рядом с его телом остановился какой-то белый большой предмет.
Кто-то подхватил Илью под руки и куда-то понес. На мелькнувшей сверкающей поверхности Илья на секунду увидел отражение своего лица. Затем раздался протяжный мелодичный звук и все снова стемнело. Илья то ли падал, то ли раскачивался где-то, будто снова повис на тонкой волевой нити.
* * *
– Хочу сразу тебе сказать, – раздался голос Ннона, – что все с тобой происходящее – не галлюцинация и не бред. Ты убедишься в этом, когда почувствуешь, что это состояние не пройдет, а будет только модифицироваться… Впрочем, то же самое можно сказать и о любом ином состоянии.
– Это сон? – Илья вновь не сразу узнал свой голос.
– Считай, что я сплю, – сказал Ннон, – и мне снишься ты, который видит меня.
– Зачем тебе это? – спросил Илья.
– Обратная связь. Таков один из способов воспринимать себя.
– Мы на Изнанке?
– Изнанка? В этом есть доля здорового юмора… Изнанка, Курант – ни одно из названий не способно точно определить место. Ты знаешь, что такое Курант и почему вы его так назвали?
Илья отрицательно качнул головой.
– Курант – это поток времени, который замкнут. Но он замкнут в такую форму, которую нельзя воспринять в едином пространстве.
– Я могу только интуитивно воспринимать это, – ответил Илья. – Но у меня есть еще и интеллект.
– Тогда с самого начала стоило исследовать при помощи интеллекта свою интуицию! Ты сам – часть пространства, и вся информация о биологической жизни содержится в тебе, как и в любом другом.
– Но, если бы я погиб…
– Ты же не погиб.
– Мне кажется, что этот спектакль устроил ты.
– Даже если и так – почему нет? Вся эта пустота вокруг наполнена безграничным разнообразием. Никакого Куранта никогда не было.
– Тогда я могу продолжить твою мысль и сказать, что не было и Земли, и меня, и тебя.
– Блестяще! Только то, что ты продолжил было не моей мыслью и не мыслью вообще. Мыслей о Земле, Куранте, Соло-183, тебе и мне тоже никогда не было. Кому они могли прийти в голову?
– Тогда расскажи мне о себе, Ннон. Тот, кого я сейчас вижу перед собой – откуда он появился? И не подсовывай мне мои собственные мысли вместо ответов!
– Тебе знаком термин Морфогенетическое поле?
Ннон подпрыгнул вверх, его голова стала вытягиваться и увеличиваться в размерах. Когда он снова коснулся ногами поверхности, его синий череп простирался далеко вверх и встороны, закрывая собой большую часть черного свода. Вместо лица у Ннона теперь была та самая удлиненная морда рептилии, которую Илья видел несколько раз на земле у Морбида. Гигантская пасть раскрылась и на Курсова обрушился ветер гудящих слов: