– Капитан.
– Слушаю вас, Курсов, – Нечетный взглянул на монитор. – Говорите.
– Я хотел поговорить с вами, – Илья вдруг понял, какой у него сонный вид и попытался чуть шире раскрыть глаза. – Это срочно.
– Что ж, – капитан потер подбородок и отвел взгляд, – жду вас через двадцать минут.
Ровно через двадцать минут Илья был у капитана.
– Что у вас за срочный разговор? – довольно сухо спросил Нечетный, видимо еще помня выпад Курсова по поводу субординации. – У меня мало времени, поэтому лучше по существу.
– Капитан, я хотел бы попросить вас разрешить мне выйти в колонию вместе с десантниками, с первой группой.
– Вот как? Не понимаю, зачем вам это, Илья?
– Капитан, это личная просьба. Для меня это важно.
– Вы знаете, что это опасно? Вы видели запись, рейд является экстренным.
– Да я это знаю. Поверьте, у меня есть достаточный опыт. Не хочу отсиживаться на корабле, к тому же мое знание некоторых аспектов критического состояния инфообразований при аффектации человеческого восприятия может пригодиться при первом обследовании на месте.
– Да, ваша специфика, – Нечетный пристально посмотрел в глаза Курсову. – И все-таки, это как-то связано с вашей причастностью к делам СБ?
Илья спокойно выдержал взгляд капитана, затем слегка откинулся на диване:
– Вообще-то да, кэп.
Нечетный приподнял брови, на его лбу образовались три широких складки.
– Вы обладаете более полной информацией по этому делу?
– К сожалению нет, капитан.
– В таком случае какова ваша задача, если вы пойдете с первой группой?
– Расследование со специализацией на моей отрасли. Я все-таки, в первую очередь, ученый.
– Хорошо, я подумаю и сообщу вам перед посадкой.
– Спасибо, капитан.
– Вы свободны.
Илья шел по коридору, все еще пытаясь справиться со странным и тяжелым ощущением от недавнего сна. Это было чувство какой-то обреченности, как будто на тебя катит огромная океанская волна, которую невозможно остановить или предотвратить. В то же время в этом ощущении предвосхищалось что-то новое и пока совсем неясное. Так негативная гексаграмма содержит в себе узкий мост, ведущий к следующей, более благоприятной. Совершая активные действия, ты ставишь себя в новое положение игры. События, дублируя и сменяя друг друга, ставят тебя в новое положение, где иногда просто невозможно быть пассивным. Иногда сама собою напрашивается простая мысль о том, что человек это событие, которое активно действует.
Теперь капитан убежден, думал Илья, что я – сотрудник СпецБюро. Видимо, с его скоропостижным назначением на "Стерх" все-таки возникла какая-то сумятица и он может не знать наверняка – существует ли по моему поводу специальное распоряжение или нет. По крайней мере, по его реакции этого не было заметно… Теперь он вряд ли откажет мне. С другой стороны, в команде наверняка есть человек СБ, а возможно и несколько людей. Ну, прежде всего, это Юрий Фетосов, из медсостава. В этом сомнений нет. Связывался ли он с Нечетным? Не похоже. Есть еще кто-то среди десантуры… Этого вычислить сложнее. Петруха? Не похоже. Роман? Не думаю… Ладно, это сейчас не главное. СБ, судя по всему, тоже ничего толком не знает. Осталось только прояснить ситуацию в малом – при чем здесь я. Чувствую, что это произойдет на месте, в колонии.
Илья чувствовал, что и на этот раз интуиция его не обманет. Произошедшее на вечеринке в колонии, конечно, ужасно – до нереальности дико. Самое же главное – Илью не оставляло предчувствие, что он в этом разворачивающемся сюжете играет какую-то особенную роль.
Капитан услышал то, о чем, собственно, и хотел услышать. Курсов же не особенно от этой лжи пострадал. Возможно, что впереди его ждал еще один шанс – на порядок выше того, который подвернулся на Леонове-65. Маета и академическая возня со знаковыми системами на уровне высокого теоретизирования уже начинали душить Илью. Он не хотел чего-то большего, он теперь уже почти точно знал – это большее каким-то образом само ищет к нему дорогу.
Десантники Лукьян и Матвей только что закончили тренировку в физиосенсорных камерах и теперь стояли, опираясь на яйцеобразные корпуса темно-синего цвета и переводили дух. Матвей Томурин был, как обычно одет в свою любимую эластиновую куртку с кожаными вставками и большой надписью во всю спину – "КОММУНИЗМ". На "Стерхе" его так и называли – Коммунизм.
Подошел Илья.
– Ну, что, нагрузили свой визуал?
– А ты что, – ухмыльнулся Коммунизм, – тоже потренироваться хочешь?
– Вообще – да, – серьезно сказал Илья. – Я разговаривал с капитаном. Скорее всего, я выйду с вашей группой.
– Зачем? – спросил Лукьян. – Острых ощущений охота хватануть?
– Да нет, – Илья бросил взгляд на Коммунизм. – Из-за широких спин хочу сделать сенсационный репортаж. Продам журналистам, уйду на покой в тридцать лет…
– Ну, давай, – с той же ухмылкой кивнул Коммунизм и пошел восвояси.
– А если серьезно? – нахмурился Лукьян.
Илья секунду оценивал, может ли старший из состава десантников быть напрямую связан с СБ. Скорее всего, нет. Но даже если и так, сейчас самое время сделать тот же ход, что и с кэпом, только в другую сторону. Начиналась чистая импровизация.
– Если серьезно, то в колонии живут дальние родственники моей матери. Так получилось… В общем, у них недавно родился ребенок и они полгода назад сообщили, что хотят переправить молодую маму с девочкой обратно на Землю. Я видел снимки, это замечательный ребенок, просто эльф. И я увидел запись с колониального "карнавала". Я должен быть там с первой группой, Лукьян, понимаешь? – Илья уставился старшему прямо в его темно-серые глаза. – Кэпу я не стал выкладывать такие подробности, но с тобой-то мы не в первом рейде.
– Не врешь ли? – вдруг спросил Лукьян и слегка улыбнулся.
– Да вру, конечно, – с облегчением выдохнул Илья и хлопнул Лукьяна по плечу, – вру.
Десантник дружелюбно рассмеялся, ткнул Курсова в грудь кулаком и побрел в сторону рубки, насвистывая какую-то расхожую мелодию. У поворота он обернулся:
– Мы в этот раз будем использовать установки "Мангуст". А насчет чужеродных агрессоров – если обнаружим такое дерьмо, боюсь, вам потом нечего будет брать на анализ.
Илья несколько раз кивнул, давая понять, что это ему сейчас абсолютно безразлично.
* * *
Техникам Стерха удалось установить связь с космодромом на ТРИП-колонии. Космодром располагался в десятке километров от города, единственного на всю планету, и работал в автоматическом режиме. Почему-то никого из обслуживающего персонала на космодроме не было. После удаленного тестирования аппаратуры космодрома техники Стерха дали добро на посадку. Между Стерхом и посадочным колизеем космодрома установилась невидимая, но прочная связь: теперь гигантский звездолет мог вполне мягко опуститься на планету по гравитационному колодцу (за счет энергии звездолета, конечно; Земля не позволяет колониям пользоваться энергетичискими установками подобной мощности).
Стерх благополучно опустился в посадочный колизей ТРИП-колонии.
* * *
Когда спутник слежения "Барс" начал двигаться по орбите в режиме рабочего сканирования, первая группа во главе с Лукьяном вышла за пределы "колизея" и направилась вдоль коммуникационной магистрали в сторону города. Группа была в бронированных температуростойких костюмах и легких, но прочных шлемах, оснащенных системой ночного видения и сканер-блоками сверхвысокой четкости. Шестнадцать человек двигались в четыре косых ряда по четверо в каждом. У тех, кто находился скраю за спиной и на плечах были укреплены установки быстрого реагирования "Мангуст" – рама с двумя подвижными головками, полными небольших самонаводящихся снарядов. В случае приближения к группе со стороны крупных или мелких тел, летящих с выставленными в "Мангусте" параметрами, с расстояния от пятисот до десяти метров, установка наносит серию ударов на упреждение и все вражеские снаряды нейтрализуются в безопасной для людей зоне.