— А как получилось, что именно тебя требовал Куликов? — выдал Гусаров.
— Все просто, его мама нашла мою фотографию в компьютере Глеба и решила, что я нравлюсь ее сыну. Ремонт был скорее предлогом, чтоб познакомить нас.
— Он не рассказал ей о тебе? — продолжил удивляться Кит.
— Нет. Он сказал о девушке что он любил и они расстались, по этой причине случилась авария. И все. Ни друг, ни мать не догадываются, что эта девушка я.
— И как он вел себя? — качая головой от услышанного спросил друг.
— В начале орал и прогонял меня. Оскорблял. Потом стал холодным и отстраненным. А перед самым моим отъездом просил прощения за его поведение.
— А почему он бросил тебя так и не пояснил? — интересовался близкий мне человек.
— Нет. Но я поняла, что он винит меня. Что там произошло он молчит. Хотя я думаю, что это уже и не важно. У Глеба явная проблема с доверием, от сюда и вся эта история.
Мы еще поговорили и я ушла в дом родителей. Завтра у отца вечерний рейс, а я перееду к Гусаровым старшим.
25
Глеб.
Алиса обещала приехать на завтра после обеда. Я поймал себя на мысли, что как и три года назад жду встречи с ней. Жду и прислушиваюсь к шума в доме. Но за стенами моего кабинета по прежнему тихо. Смотрю в окно, что выходит на задний двор и мысленно улетаю в прошлое.
И опять меня накрывает. Я вспоминаю ее игру и с силой сжимаю колеса своего кресла. Игра! Все от начала и до конца. Не верю! Или не хочу верить? Я кажется запутался в себе. Мои оголенные нервы превратились в огненные нити и я медленно сматываю их в клубок. Постепенно в моих руках образуется горящий шар из недоверия и подозрений. Самые сильные и разрушающие чувства, сейчас передо мной и только мне решать, запустить этот адский шар в свою жизнь и спалить себя дотла. Или же схватить огнетушитель и постараться погасить уничтожающий огонь с помощью веры.
Кажется, я не разберусь уже в себе без посторонней помощи. Все запуталось во мне и сложно, чертовски сложно, одному разобраться во всем. Но открытие в моем сердце немного вселило уверенности в себя. Моя твердая вера в то, что не смогу простить предателя, пошатнулась. Смогу. Ненависть уже не застилает мой взор и я немного прозрел. Я увидел в себе огонек не погасшего чувства к Алисе. Понял, что как бы сильна я ее ненавидел, ровно настолько же сильно я ее любил, если не больше.
— Сынок! — тихо позвала меня мать.
Вчера девушка так и не приехала и я старался не показать другим, как меня это огорчило. Боялся ли я, что после моих слов она не вернется? Да. И в этом я тоже признался себе.
— Входи, я не занят! — громко ответил я, разворачиваясь от окна.
— Что с тобой происходит, сын? Ты ждешь Алису? — огорошила меня прямыми вопросами родительница.
Она прошла в комнату и присела на край дивана. Вздохнула и сложив руки на колени посмотрела на меня. Я видел ее печаль и тревогу за меня. И опять я заставил пережевать близкого человека.
За окном начинает накрапывать и стук капель по стеклу оконной рамы отдает в ушах. Так же как все мои мысли повторяются в голове.
— Скажи, Глеб, ты обидел ее и она отказалась от проекта? — начала моя мама.
— Нет. Все в силе и Куликов прислал смету и заказал все необходимое. Но материал будет не раньше понедельника, поэтому она не приехала вчера. Да и у нее наверное своя жизнь. Помнишь она говорила о мужчине? — стараясь не показать своего состояния, заверил я.
— Ну да. Помню. Но кажется ты сделал ей тоже очень больно! Сынок, скажи вы ведь знали друг друга раньше? Это она, ну та девушка, что предала? — ввергла меня в шок вопросом мать.
— С чего такие мысли? — недоумевал я.
— Я не слепая, Глеб! Вы так смотрите друг на друга, когда думаете, что ни кто не видит. А когда рядом, так между вами фонит от напряжения. — продолжила она.
— Может и так. Но ничего уже не вернуть. К тому же она предала меня. — вздохнул я.
— Ты слишком гордый сынок. Запомни гордость и гордыня разные вещи. А их отличия тонкие и еле уловимы под час. Гордиться можно успехом и не расценивать это как само собой разумеющееся. А вот гордыня, это уже один из смертельных грехов. Это возношение себя выше других. И мне кажется ты слегка переступил черту. — рассуждает мать.
— Может ты и права. Но как верить тому, кто тебя предал? — еще один довод моего разума на чаше весов.
— А что ты знаешь о предательстве? Может ты и здесь не до конца понимаешь произошедшего. Может не понял, не увидел или надумал сам. Судя по тому, на сколько я поняла эту девушку, она не способна на предательство. Может все же дело в доверии? И тут полностью моя вина. — устало вздыхает женщина.
— Я не понимаю тебя, мам! — возражаю я, но она велит молчать знаком руки.
— Да. Я виновата, что ты мало доверял людям. Я рассказала тебе об отце и его изменах. Ты не верил в отношения без обмана основываясь на моем горьком опыте. Но чушь несусветная, что учатся на чужих ошибках. Учатся на своих и только набив шишек можно получить бесценный опыт.
— Понимаю тебя и наверно ты права. Я не достаточно доверял ей. Я сомневался в ее искренности. Всему виной ее игра в стерву, хотя это был ее способ скрыть боль и обезопасить от большей боли. Но это не помогло. — признал таки я.
— Отлично, что ты понял. И дай ей шанс Глеб! Ты же любишь ее. А даже преступнику дают второй шанс, когда предлагают чистосердечное. Подумай сын. Что важнее — твои принципы или твое счастье. А судя по всему, счастлив ты будешь только с ней. Ты у меня однолюб. — заканчивает мама и замолкает.
У меня, наконец, в голове проясняется. А ведь она права. Я сделал выводы основываясь на догадках и скорее своем недоверии. Я наломал дров из за своей гордыни, а мог просто поговорить с Алисой и тогда мы бы оба небыли убитыми. Но я поставил во главу угла себя и свое эго. Я вспылил. И вот результат.
Как там говорят — что не делается, делается к лучшему. Если бы я не напился тем вечером, не ускакал как дурак из офиса, а поехал к Никите и дождался Алису. Мы бы поговорили и все выяснили. Хотя…
Вот как странно устроен человек. Все же вроде просто и понятно, но червь сомнения все равно грызет мозг. А основа его мой страх из детства. Да все наши страхи оттуда.
Я боялся быть преданным. Боялся, что тот кого я подпустил очень близко, причинит мне боль и уйдет. Так было с моим отцом. Я любил его, очень. А он ушел к любовнице и даже не вспомнил обо мне. Я перенес этот страх в наши с Алисой отношения. Любил ее и боялся потерять. И вот потерял.
Придумал себе страх, его причину и следствие не заставило себя ждать. Может я кретин и сам надумал лишнего. Этого я не узнаю, пока не поговорю с любимой. А я должен узнать. Я хочу вернуть ее и дать второй шанс нам и нашим отношениям. Я люблю ее больше жизни.
Дождь за окном превратился в ливень и кажется даже небо рыдало вместе с моей душой. Оно смывало потоками воды мои страхи и сомнения. И принял то, что возможно был не прав, а это уже путь к сознанию. Теперь все зависит от девушки и захочет ли она получить этот шанс. А если все же предательство было? Да и плевать. Прощу. Постараюсь забыть. Я слишком долго был без моей лисички. Я люблю ее так, что дышать трудно без нее. Банально? Да. Я не оригинален. Но это мое состояние сейчас.
— Вижу ты понял меня сынок! — подала голос мама.
Звонок ее телефона взорвал тишину в моем кабинете. Она вынула гаджет из кармана и удивленно взглянула на экран.
— Это Алиса! — встревоженно пробормотала женщина.
— Ну же, мама, возьми трубку! — подгонял ее я.
— Да, Алисочка! — ответила она.
Я услышал всхлипы в трубке и тихий еле различимый голос. Что там случилось? Я весь обратился в слух. Подъехал очень близко к матери, чтоб слышать голос моей девочки. Но дождь, что колотил за окном как назло приглушал ее слова.
— Что у тебя произошло? — беспокоиться моя родительница.