– Можно. – Я задумалась над его вопросом. – На ум приходит обезвоживание.
– И кондиционера тут нет? – Уэст перевернул несколько рыбешек на гриле. Рыба в его руках не крошилась и поджаривалась до идеальной золотистой корочки.
Я покачала головой.
– Допотопный кондиционер, который уже был в фургоне, сломался, а ремонт стоит несколько тысяч. Миссис Контрерас говорит, что оно того не стоит, потому что окно всегда открыто, и прохлада все равно уходит на улицу. Она решила, что лучше будет больше нам платить.
– Ну, а я бы просто предпочел не умереть от жары. Лучше пусть урежет заработок.
Он серьезно? Сент-Клер тут всего полминуты, а уже пытается внести изменения?
– В Техасе есть поговорка, Сент-Клер. Никогда не упускай возможность заткнуться. Предлагаю тебе сейчас ею воспользоваться.
– Спасибо за подсказку. Обязательно выброшу ее в мусор, когда тут закончу. А ты вообще одета в толстовку. – Впервые за всю смену Уэст повернулся ко мне лицом. – Ты чокнутая?
– Мне не жарко.
– Колючка и вдобавок лгунья. Полный набор, да?
Он всегда сыплет только одними оскорблениями? У меня возникло чувство, что если я спрошу, то Уэст из принципа скажет что-нибудь возмутительное.
– Ладно. Хорошо. Мне немного жарко, но я ношу толстовки уже много лет, и на моей работе это нисколько не отразилось. Я же не виновата, что в этом сильна, – фыркнула я.
– Я тоже кое в чем силен. – Уэст изогнул бровь и засунул в рот непонятно откуда взявшийся яблочный леденец, а потом ухмыльнулся. – Только этот навык нельзя заносить в резюме.
Он протянул мне еще одну палочку из заднего кармана. Я покачала головой, которая, кстати, готова была уже взорваться от его сексуальных намеков.
Уэст специально бесил меня, потешался над Греночкой и вел себя так, словно у нее был шанс. Поболтай с жертвой пожара о жаре… это будет забавно. Я практически слышала, как они с де Ла Саль замышляли совместную аферу, как два суперзлодея в отполированном космическом корабле, наглаживающих двух похожих как две капли воды черных котов.
– Привыкай к жаре. Будет еще хуже. В июне мы прикладываем к лицу хладагент. Июль и август – это постоянная головная боль от жары и навязчивые мысли о самоубийстве. Предлагаю тебе к летним каникулам свалить отсюда на хрен.
– Жаль тебя разочаровывать, но я застряну тут до конца лета. Лучше запасись льдом и найди телефон доверия для суицидников.
Он говорил деловым тоном – сухо и жестко. Но мне показалось, что ему не хочется меня придушить, что радовало. Наверное.
– Какая досада.
– Не для меня. – Уэст перекатывал во рту леденец на палочке и вытирал тряпкой свое рабочее место. Я заметила, что он держал его в безупречной чистоте. – Дома хреново.
– А где твой дом? – Я отхлебнула коктейль.
– Мэн.
– Почему не уедешь?
– В жопе мира не так уж много рабочих мест.
– Только не говори, что твой город реально так называется.
– Хотел бы я. – Бросив тряпку на стойку, Уэст поскреб костяшками пальцев подбородок. – Так в нем было бы хоть что-то хорошее.
Я снова отвернулась, чувствуя себя погано, потому что, когда Уэст спросил про работу в фургоне, предположила, что заработка от боев ему вполне хватает. Кто я такая, чтобы судить о его финансовом положении? Я ухватилась за его репутацию состоятельного придурка, хотя сама жутко злилась, когда люди судили обо мне по сплетням.
У нас наступило затишье. Усыпляющий промежуток между обедом и перекусом после тусовки в братстве. Миссис Контрерас придерживалась принципов, разрешающих пользоваться телефонами только в экстренных случаях. Поэтому игнорировать друг друга стало сложно, учитывая, что развлекать себя могли только мы сами.
Через несколько минут Уэст снова заговорил:
– Не возражаешь, если я сниму футболку?
– Э-э-э, что? – Я резко развернулась и уставилась на него.
– Я сейчас растаю к чертям собачьим. Вряд ли от меня будет много пользы.
– Эм… – мои глаза заметались по фургону. – Не уверена, что стриптиз тебе сильно поможет. Начнем с того, что это очень негигиенично.
– Я не собираюсь держать щипцы сосками, – усмехнувшись, сказал Уэст. – Разве что так чаевых больше заработаем. В таком случае я готов попробовать.
От изумления у меня вырвался истерический смешок. Я не хотела видеть его соски или любую другую часть тела. На самом деле я не хотела даже думать, что под одеждой скрывается много загорелого мускулистого тела. И без того плохо, что Уэст всю смену щеголял своей безупречностью.