- Нет, не мог бы. Потому что Винсент тоже охотится за тобой, — Ром немного помедлил и продолжил: — Хотя в теперешней ситуации эта встреча может быть полезна вам обоим. Как только Джон услышит, что ты умеешь делать, нейтрализовать тебя станет его навязчивой целью. Он захочет завербовать тебя в свою команду.
Я фыркнула.
- А что если он, увидев меня, пустит сначала пулю мне в висок, а уже потом будет задавать вопросы?
- Пустит пулю? — короткий кашляющий смешок слетел с губ Рома. — Теперь ты говоришь, как Таннер.
Я опустила взгляд и посмотрела на свои ноги. Мокрая грязь прилипла к моим ботинкам и теперь на коврике, застилавшем пол машины, красовались грязные полоски.
- А если твой босс познакомится со мной и захочет запереть меня в «Шато Виллен», то что будешь делать ты? Предашь его или меня?
Он молчал. Это была длинная, пугающая пауза. Почему ему вообще требуется время, чтобы подумать над этим? Неужели я значу для него так мало?
- Можешь не беспокоиться об этом, — наконец ответил Ром. — Я никому не позволю обидеть тебя, ставить над тобой эксперименты или же запирать где-то.
Такие дорогие моему сердцу слова. Слова, которые тронули меня до глубины души. Но как быть, когда его не окажется рядом? Как быть, когда он оставит меня? Ты позаботишься о себе сама, вот как! Да, я это сделаю. Справлюсь и без Рома, уверяла я себя. Ну и что, что моё сердце будет разбито на тысячи мелких осколков…
Машина свернула на едва различимую в темноте грунтовую дорогу, теряющуюся между двумя непроходимыми рощами. Чем дальше мы углублялись в лес, тем гуще он становился, а дорога была все менее и менее заметной. Ветви деревьев со всех сторон ударяли по машине. В конце концов, я перестала различать дорогу, а Рому пришлось постоянно крутить руль в разные стороны, чтобы не врезаться в какое-нибудь дерево. А я то и дело подскакивала на своем сиденье.
Через какое-то время впереди показалась небольшая хижина, освещаемая лунным светом. Если бы я не знала, что она должна была быть там, то подумала бы, что это просто старый заброшенный забор, вдоль которого рос густой кустарник.
Ром припарковался на заднем дворе.
- Подождите здесь, пока я замету наши следы, — сказал он.
Я кивнула.
- Будь осторожен.
- Как всегда, — ответил он, улыбнувшись мне. Он вышел из машины и скрылся в темноте.
Развернувшись на сиденье, я похлопала Таннера по плечу и слегка потрясла.
- Просыпайся, солнышко!
- Уже не сплю, — последовал незамедлительный ответ. В его голосе не было ни малейших следов дремоты. И глаза он открыл совсем не так, как делает сонный человек. Хотя всего одно мгновение назад он казался глубоко заснувшим.
- И как давно ты не спишь? — возмутилась я.
Он выпрямился и откинул со лба непослушные волосы.
- Все время, пока мы ехали. А как еще, по-твоему, я мог бы подслушать ваш с Ромом разговор? Ты что, в самом деле, собираешься позволить ему бросить тебя, когда он спрячет свою дочь?
Я отвернулась и уставилась в окно.
- У меня нет другого выбора, Таннер.
- Выбор есть всегда.
- Не тогда, когда это касается чьих-то чувств, — сказала я.
- Ты должна бороться за него.
Я прикрыла глаза и откинула голову на подголовник сиденья.
- Я хочу быть с мужчиной, который хочет быть со мной. Я не хочу принуждать его остаться или, заставлять терпеть мое присутствие.
- Ром заботится о тебе. Я чувствую, как это волнами исходит от него всякий раз, когда он смотрит на тебя.
- Но этого недостаточно, — мягко ответила я.
Он фыркнул.
- В тебе говорит гордость.
- Ты еще ничего не знаешь об отношениях, ясно? — Я накрутила подол футболки на пальцы, ткань сжалась вокруг костяшек моих пальцев так сильно, что затруднилось кровообращение. — Так что не пытайся давать мне советы.
- Может, у меня еще и не было секса, — мрачно сказал он. — Но я любил. Я еще молод, но я уже немало выстрадал. Так что даже не думай выставлять все в таком свете, будто я не знаю, о чем говорю, просто потому, что у тебя не хватает смелости удержать своего мужчину.
Гнев и стыд попытались вырваться наружу, но я не позволила им. Мне не нужны лишние неприятности. Кроме того, Таннер был прав. Абсолютно прав. Он любил своих родителей и потерял их. Он познал боль от потери любимых людей. А я вела себя, как последняя трусиха.
- Прости меня, — я снова повернулась к нему.
Он, не глядя на меня, пожал плечами.
- Не заморачивайся.
Он старался казаться невозмутимым, но я знала, что обидела его. Мне захотелось все исправить. Он не заслужил моей грубости. Тем более после всего, что он сделал. Он ведь ввязался в настоящую войну ради меня. Рисковал своей жизнью из-за меня. И каким бы молодым он не был, он был настоящим мужчиной. Как сказала Лексис, ему просто нужно немножко возмужать.