- Со мной все хорошо. Я потом расскажу тебе все подробности. — Я посмотрела в его карие глаза, на его морщинистое загорелое лицо, и слезы радости побежали по моим щекам. — А сейчас нам надо отсюда выбираться.
Я развернулась, чтобы выйти из камеры, и оказалась лицом к лицу с Винсентом, выглядевшим очень мрачно. Он молча нацелил пистолет в голову моего отца. Я отреагировала молниеносно.
При виде Винсента меня охватила ярость, я вытянула руку вперед и метнула в него огненный шар. Моя ярость была настолько сильной, что мне даже не понадобилось призывать огонь и обращаться к своим внутренним резервам. Но Винсент все же успел выстрелить несколько раз, прежде чем превратился в кричащий факел.
Когда пули летели ко мне, время будто бы замедлилось. Я оттолкнула отца в сторону, и тут передо мной совершенно неожиданно появился Ром. И все пули попали в него.
После этого события стали разворачиваться с невероятной быстротой. Ром с громким стуком упал на пол. Мы с Лексис вскрикнули и бросились к нему. Из груди Рома полилась кровь. Он попытался что-то сказать, но не сумел ничего произнести. Наши взгляды встретились лишь на долю секунды, прежде чем он закрыл глаза и потерял сознание.
- О, Боже мой, — воскликнула Лексис.
- Ром, — закричала я. — Ром, открой глаза! Поговори со мной!
Он не ответил.
- Открой глаза, черт тебя побери! — вопила я, холодея от ужаса.
Никакого ответа.
Остальные подбежали ко мне, Коди выстрелил Винсенту в голову, и мужчина перестал кричать от боли. Вот так и закончилось царство его террора.
- Нам нужно отвезти Рома в больницу, — еле выговорила я дрожащим голосом. Будь сильной, Белл. Не раскисай. Все будет хорошо.
Чувствуя безграничное отчаяние, я положила руку на его израненное тело, позволяя страху полностью поглотить меня, и заморозила края ран. Кровь сразу же остановилась. Я очень надеялась, что у него нет гипотермии.
- Я позаботился об охране, — сказал Коди, — а ученые разбежались.
Он подхватил Рома на руки.
Я в панике метнулась к Лексис.
- Он будет жить? Скажи мне, что он будет жить, — умоляла я.
- Я не знаю. — У нее дрожал подбородок, а слезы блестящими реками сбегали по ее щекам. — Я вижу только тьму.
- Это… не просто… несколько… пуль, — раздался слабый голос Рома.
- Ром! — Слава Богу. О, слава Богу! — С тобой все будет в порядке. Просто расслабься. Я сумела заморозить раны и остановить кровотечение.
- Хорошая… девочка. Это…не простые… пули. Что он… использовал?
- Наверное, какой-то химический реактив, — серьезно ответил Коди. — Может быть, яд.
Я прикрыла рот рукой, чтобы не закричать от ужаса. Нет. Нет! Пули можно извлечь. А вот яд? Если нам суждено расстаться, то я смогу жить без него, только если буду знать, что он жив, здоров, счастлив, цел и невредим. Он не мог умереть. Он не мог. Он был слишком… нужен мне. Он был моим мужчиной, а я — его женщиной.
Вероятно, Коди увидел, в каком состоянии я нахожусь, поэтому добавил:
- Но лед не должен дать яду распространиться по всему организму.
Наконец-то я использовала свои способности для того, чтобы помочь кому-то. Чтобы помочь Рому, человеку, который не один раз спасал мою жизнь.
- Белл, — прошептал Ром. — Возьми… формулу препарата, потом сожги это… место дотла.
- Я не оставлю тебя.
- Сделай это, — приказал он слабым голосом. — Ты… моя должница.
Я хорошо поняла то, что он мне приказал сделать. Забрать препарат и убежать. Если я останусь с ним, то Коди отдаст формулу препарата Джону, и я, наверное, больше ее не увижу. И не смогу использовать формулу для создания антидота. Как и не смогу использовать ее в качестве предмета сделки, чтобы избавиться от преследования и обеспечить безопасность моему папе. На первый взгляд казалось, что у меня был выбор — попытаться вернуться к обычной жизни или попытаться спасти жизнь Рома. Он мог выжить, а мог и умереть.
Я не стала долго раздумывать.
- Коди, — хрипло сказала я. — Давай побыстрее доставим его в больницу.
Но вместо того, чтобы отвезти Рома в больницу, Коди привез нас к зданию, построенному из хромированной стали и кирпича, которое располагалось на окраине города. И, разумеется, прежде чем уехать из лаборатории, он собрал деревянные доски с формулой. Я так рассвирепела, что чуть не сожгла его вместе с этими досками. Ведь сейчас время работало против нас.
Пока мы ехали, пульс Рома стал совсем слабым, а дыхание — поверхностным. Он перестал стонать всякий раз, как машину трясло на какой-нибудь кочке или рытвине на дороге. Все это время Ром превращался то в кота, то в человека. К несчастью, мой отец, Таннер и Лексис ехали за нами в другой машине. Сейчас они ничем не могли мне помочь.