Меня ничуть не тронуло его «пожалуйста». Но я слишком ослабела, руки жутко болели. И смерть уже казалась желанным избавлением от боли. В самом деле, он мог меня сейчас убить, тем самым избавив меня от мучений.
Я на мгновение закрыла глаза, глубоко вздохнула и почувствовала, как опустились руки. В глубине души я ожидала, что щит останется, и тогда бы стало понятно, что контролировала его не я. Он действительно завис на несколько секунд. Потом по нему снова пошла рябь, похожая на волны океана, танцующие на пляже, но потом щит совсем пропал.
В течение нескольких минут я пыталась подняться, чтобы не выглядеть жертвой. Но у меня ничего не вышло. В конце концов, я села на полу, прижавшись лбом к постели. Прохладные простыни немного облегчали лихорадочный жар.
Мои плечи опустились, когда я посмотрела на мужчину. Но он не напал на меня, а остался в кресле, и казалось, полностью расслабился.
- Тебе помочь? — спросил он.
- Не приближайся ко мне, — я тяжело дышала от изнеможения. Боже, ну почему я не могла выглядеть сильной? А еще лучше грозной.
Он изумленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Даже не сказал, что теперь-то он может сделать со мной всё, что душе угодно. Время шло, и с каждой минутой я испытывала всё большую боль.
- Ты хотел поговорить со мной, — сказала я, просто для того, чтобы заполнить мертвую тишину.
- Так что давай поговорим. Ты упомянул препарат. А у него есть название? Что в нем такого особенного?
- Я не могу ответить, — сказал он.
- Не можешь? Или не хочешь?
- Не могу.
- Почему?
- Информация засекречена.
- Ну что ж, — начала я, не поднимая головы. — Я чуть не умерла от сверхсекретного препарата, который по твоим словам я выпила. Поэтому ты пытался «нейтрализовать» меня. А теперь ты говоришь, что мне не нужно знать, что я вроде как выпила?
- Я не стану делиться с тобой информацией по самому препарату, но ты можешь спросить меня о чем-нибудь другом.
Ладно, так и сделаю:
- Когда я могла выпить этот препарат? — посмотрим, сможет ли он выдать мне правдоподобный ответ.
Он нахмурился, поджал губы и молча посмотрел на меня. Его взгляд нервировал меня и, как это ни странно, возбуждал. Я понимала, что в таком состоянии я не должна испытывать возбуждения, особенно по отношению к этому человеку. Причем это происходило уже не в первый раз! Может, он вколол мне какой-то афродизиак, пока я спала? Я считаю, что этот распутный негодяй, орудующий шпицем и переодевший меня, вполне на такое способен.
- Ты помнишь человека в белом халате, который ворвался в кафе неделю назад? — спросил он.
Прошла целая неделя? Неделя? От этих новостей я почувствовала, что задыхаюсь, голова закружилась и меня охватило отчаяние. Так много времени прошло, а я даже не заметила. Несмотря на прошедшее время, я прекрасно помнила тот день. Мужчина в белом халате ворвался в кафе, вызвал панику, а потом исчез, оставив меня и всех остальных разбираться с этим.
Я сглотнула и ответила:
- Да, помню.
- Этот мужчина — ученый, сбежавший с очень секретным препаратом, и он налил его во что-то, что ты потом выпила.
- Это невозможно. Это просто ерунда. Это… мокко — латте, — изумленно прошептала я. После того, как хаос в «Утопии» был подавлен, и Очаровашка начал всех допрашивать, я выпила до дна слишком сладкий мокко — латте. Я тогда ни о чем таком не думала. Теперь… я просто не знала что думать.
- Нам было неизвестно, дал ли он этот препарат именно тебе. Разумеется, мы надеялись, что нет. Потом ты не пришла на работу, именно поэтому мы пришли сюда проведать тебя и обнаружили, что ты заболела.
- Мы? — едва слышно спросила я. Есть еще такие мужчины? Которые тоже думали, что меня следует «нейтрализовать»?
-Я и мой начальник.
Кровь застыла в моих жилах. Его начальник — Очаровашка? Если уж ЦРУ хочет со мной покончить, то можно считать, что я уже труп.
Я хрипло спросила:
- Ты работаешь на ЦРУ?
- Нет, черт побери. И не на ЦКЗ, если уже на то пошло. Я работаю на агентство, о котором ты и не знаешь: Паранормальные Исследования и Расследования. ПИР. Мы — призраки. Для остального мира мы не существуем.
Тогда зачем он рассказал об этом мне? Я очень боялась его ответа, вдруг он скажет, что я скоро умру и поэтому никому не проболтаюсь.
Ладно. А Очаровашка работает на ту же организацию? Тот парень был странным. И я могла представить себе, как он приказывает убить меня. Подождите. А верю ли вообще этой сказочке? Он уже однажды солгал, сказав, что работает на ЦКЗ.
- Ты говорил, что этот препарат изменил меня. И что же поменялось?