Вот только стать нумерологом мог лишь тот, кто родился в роду с нужными родовыми талантами, либо посветивший этому всю жизнь человек. Потому как это была целая наука не уступавшей математике, которая имела сотни ответвлений, с которыми хорошему нумерологу как минимум нужно быть знакомым. Но, конечно, если он лишь хочет дурить простых людей общей информацией, которая может относиться к любому человеку, вроде моих любимых знаков Зодиаков, ему лишь нужно похватать там и сям по верхам и вуаля — таролог, нумеролог, экстрасенс, астролог готов!
Сам зная не очень много, я предварительно сделал на себя различные расчёты, ужасаясь — всё было верным. Вплоть до малейшей цифры или информации, что я смог получить на себя, всё оказалось верным. Хотя я и обнадёжил себя тем, что я усилил выводы ритуалом на всякий пожарный, но даже так я решил подстраховаться.
На моей груди и так висела целая связка амулетов, который дополнился уберегающим от гадания. И хотя нумерология, будучи весьма точной наукой ей не была, но принципы были весьма схожи для знающих людей.
Я невольно провёл параллель с Воландемортом. Том, как мне кажется, смог провести несколько тёмномагических ритуалов на стыке множества дисциплин, дабы сначала проклясть вакансию преподавателя Защиты от тёмных искусств, потом вообще добившись того, что его имя нельзя было произносить. В принципе, я уже примерно знаю, как это можно сделать, но… мне нужно быть мастером как минимум в нескольких дисциплинах.
Что разделяет мастера от подмастерья? Руководствуясь своими собственными успехами во многих дисциплинах, я могу экстраполировать свой опыт с ритуалистики на всё остальное — подмастерье может применять ритуалы с высокой эффективностью и малыми издержками. Тогда как мастер, помимо выжимания из любого своего действия возможного максимума, может вносить значительные изменения в ритуал с минимальными потерями эффективности.
Было бы слишком легко сказать, что мастер просто магически сильнее и начитаннее. Так-то оно так, но кто тогда грандмастер? Думаю, если учитывать систему кандидатов и докторов наук — тот, кто может создавать принципиально новые ритуалы. Которые хотя могут опираться на наработки предыдущих поколений, но будут представлять собственное направление, вроде направлений философии.
Я вот прекрасно понимал, что, не став настолько подкованным в Тёмных Искусствах, я бы не смог сделать кошельки, защитить себя во время Инициации, сделать рюкзак и вообще печать бы мне не поддалась, ибо она была эссенцией даже чёрной магии. Тёмная-то от обычной отличалась использованием агрессивной энергией, тогда как чёрная… использование трупов, частей тела, живых людей…
Хотя, формулировка Министерства краше о Тёмных искусствах: “Это заклинания и магические практики, задуманные как способные причинить ощутимый вред другим людям”.
Ну да, ну да… меня с моими трансфигурационными доспехами, небось, с такой формулировкой можно отравить на десять пожизненных в Азкабан. Хотя мне первое время в Хогвартсе аж было плохо от того, что люди могут всерьёз так ограниченно думать, я вспомнил канон — да, могут. Что, конечно, в этом мире не мешает на службе держать любого тёмного волшебника, пока он скован с ног до головы магическими клятвами и пока его умения можно пустить во благо. Благо, сейчас хоть до этого могут додуматься…
Вспомнив о Амбридж, я аж передёрнулся. Скоро все дисциплины в Хогвартсе станут как текущая Защита от тёмных искусств. Даже практики не будет, лишь суровый уголовный кодекс и восхваления Министерству. Нужно будет до этого времени стать настолько сильным, чтобы даже отдельные государства не смогли меня задавить совокупной мощью всех магов и прочего…
Примерно такими мыслями и терзаемый я завершил свой уже второй курс в стенах Дурмстранга. Я уже добился здесь всего, чего хотел. Хотя я ещё могу от сюда что-то выжать, но… пожалуй, приду сюда в следующий раз спустя долгое время.
Уже будучи готовым к Тёмному оврагу, я успешно дошёл до предыдущей точки ощущая себя хотя и тяжело, но понимая — я могу сделать ещё пяток шагов. Сделав три шага, я остановился. Хотя стало почти невыносимо, но я решил не открывать свой полный потенциал — и так засветился везде, где только можно.