— Угу, — прислонилась лбом к стеклу, изучая с высоты второго этажа улицу внизу. — Я ему сказала, что у меня жених есть. Он с ним познакомиться захотел, — рассмеялась.
— А ты? — хмыкнула Селена.
— Согласилась. При условии, если он будет хорошим мальчиком, — совсем повеселела, вспомнив обескураженное лицо Рафаэля на это моё заявление.
— Так и сказала?
— Да! — возвестила гордо.
На заднем фоне громко захохотал Доминик.
— Зачёт, мелкая! — крикнул.
— Так из-за чего поругались-то? — вернулась к главному старшая сестра.
— Так из-за этой конфиденциальности, — вздохнула устало, повторив свой ответ ему для Селены и его последующий за этим.
— Ну, ты даёшь, — пробормотала та. — Перегнула ты, конечно. И сильно.
— Ничего, рафаэллке полезно, — снова подал голос Доминик. — Привык, что все бабы ему в рот заглядывают.
— Возможно, — не стала я отрицать своей вины, проигнорировав слова мужчины. — Но у меня прям инстинкты взметнулись резко, требуя от него равенства в общении. Не сдержалась. И это только один вечер, Лен. Да мы же поубиваем друг друга уже в следующий раз, вот точно. Я привыкла говорить прямо, так, как есть, что думаю. А тут… Мне трудно подстраиваться под других. Ещё эта толпа народа — дезориентирует. Здесь всё не так! И я теряюсь… — заговорила совсем тихо. — Лучше уж просто прийти к нему и сказать, как есть, всё. Не выйдет из твоей затеи ничего хорошего, сестрёнка. Зря я согласилась. Не умею я улыбаться, когда мне паршиво, и делать вид, что мне всё равно, если это не так. Сами все всегда говорили, что я как открытая книга с бурлящими через край эмоциями.
Тишина в трубке длилась довольно долго.
— Ты просто ещё не поняла какой он, — тяжело вздохнула в итоге Селена. — Вот когда поймёшь, тогда легче станет, поверь.
— Какой он бабник я уже поняла и наслушалась, — буркнула я недовольно, рисуя на стекле разбитое сердце. — А ещё жестокий тиран и злодей, которого боятся все без исключения в офисе. И веселиться явно не умеет.
Прям как папа…
От подобного сравнения невольно вздрогнула.
Не, точно не похож на папу. Папа себя не стал бы так вести ни с кем, слишком закрытый и суровый. А этот, скорее, самонадеянный придурок!
— И мне в принципе не хочется его узнавать. Если бы не ты… — вздохнула я тяжко. — Вот что ты так вцепилась в нас с ним? Не нужна я ему. И это видят и понимают все, кроме тебя. Да и я давно уже не маленькая девочка, которая восторгалась лишь глядя на его фотографию. К тому же, он точно не моя истинная пара.
Сестра в очередной раз тяжело вздохнула.
— Сдалась тебе эта фишка с истинной парой, — проворчала тихонько. — А если вообще никогда её не встретишь, что тогда? — бросила встречно. — Я же не прошу тебя в любви ему признаваться! Просто проведи с ним некоторое время… — помолчала немного, а после продолжила уже в виде откровенной мольбы: — Ну, ты же мне обещала, Ангелина! Чего ты заднюю сдаёшь при первых же трудностях? Не такой уж он и плохой. Поверь, Раф совсем не такой, каким ты его себе представила. Приглядись получше. Пожалуйста, — добавила уже с нажимом.
— Сказала та, которая состоит в паре с истинной половинкой, — съехидничала в ответ. — И, если помнишь, однажды я на твои речи о нём уже повелась. Ничего хорошего из этого не вышло, как видишь, — поморщилась. — Вот с чего ты вообще взяла, что я могу ему понравиться? А если и смогу, то явно только на одну ночь, как и все остальные. Он мне сам сказал, что любовь — это не про него. Я никогда не была ему нужна, как Ангелина Рязанова, и уж вряд ли заинтересую, как обыкновенная Микаэла Мартинс, — закусила губу в досаде на собственное расстройство по поводу сказанного. — Так что не вижу в этом смысла, Лен.
Не хочу снова страдать из-за надуманных иллюзий…
Да и союз наш всё равно никогда не будет полноценным, как ни крути.
— Потому что ты не можешь ему не понравиться, — заявила Селена с непробиваемой уверенностью. — Ты его уже заинтересовала, раз он из всей толпы выделил тебя и даже на ужин пригласил, — пояснила свою точку зрения. — Поверь мне, такие приглашения не всем подряд раздаются. Точнее, почти никому. Просто позволь ему себя узнать, и всё. Не надо притворяться кем-то другим. Будь собой. Рафаэль больше всего ценит искренность…
— О да, — хмыкнула на последние слова сестры. — Моя искренность не знает границ, учитывая, что я на протяжении всего месяца буду его обманывать.
— Это не обман! — возмутилась та. — Это недоговорённость. Ты же не виновата, что он в тебе не узнал тебя? Сам виноват! — заявила важным тоном, а я заулыбалась, представив её лицо в данную минуту. — Ну, правда, Ангелин, Рафаэль очень хороший. Ты это поймёшь, если перестанешь так враждебно реагировать на его присутствие.