Здесь только что произошло что-то странное. И я как будто бы чувствовал, что, но никак не мог найти этому объяснения. А потом я понял — Фрайда умирала. И это помешательство, и мощная шаровая молния — предсмертный скачок силы, такое случается довольно часто. И этот странный запах, и ее слова.
Я стоял как вкопанный у входа в хижину, я никак не мог ей помочь, и не был уверен, что хочу этого. Я слушал ее натужное дыхание, пока оно не становилось все тише и тише, спокойнее. И так я простоял, пока все не стихло, пока не послышался последний, едва различимый вздох. И когда в последний раз не стукнуло, а дрогнуло сердце Фрайды, я убедился, что она умерла.
Заметив, что близится рассвет, я поспешил обратно домой.
Все происходящее было настолько странным, что я и не знал, что мне теперь думать. Но одно решение я все же принял. Я не хочу убивать родителей Милы, не хочу брать этот грех на душу, и не хочу в очередной раз брать ответственность за изменения будущего. Если они покинут Варгану, значит, я спасу отца и мать. Возможно, я не спасу Милу, возможно, потеряю ее навсегда, но в любом случае я понимал, что мне придется чем-то жертвовать.
Вернувшись в поместье, я позвонил Инесс и попросил отослать Арнгейеров из Варганского княжества.
Глава 11/2
Утром я рассказал родителям о смерти Фрайды. Конечно, о многом, что происходило этой ночью, я умолчал. Главное для меня было донести новость о ее смерти, ну и с окоченевшим телом в хижине что-то нужно было сделать. Какой бы бабка сумасшедшей не была и сколько бы горя не принесла родителям, она все же, как и любой человек заслужила, чтобы ее тело погребли.
Папа сразу же отправился раздавать распоряжения, какую бы ненависть он не испытывал к Фрайде, оставлять в лесу труп он конечно же не мог.
Мама горевала, но почему-то старательно скрывала это. Словно бы из-за того, что сделала бабка, она не могла по ней скорбеть. И все же, как бы там ни было, это была ее мать.
Мне хотелось поговорить с мамой о Фрайде, побольше расспросить о ее безумстве и узнать, бывали ли у нее провалы в памяти раньше. Но я решил оставить этот разговор на потом, когда мама успокоиться.
И завтракали, и обедали мы с отцом вдвоем. Мама, сославшись на плохое самочувствие, заперлась в комнате. И если за завтраком отец был в сносном расположении духа, то за обедом он был мрачен и неразговорчив. И вряд ли его так опечалила смерть Фрайды. Мы долго ели в тишине и в конце концов я не выдержал и спросил:
— Что-то случилось?
— Нет, с чего ты взял? — вынырнул отец из своих мрачных размышлений.
— Зелье для мамы готово? — понизив голос поинтересовался я.
Папа кивнул и так же тихо добавил:
— Она уже приняла его сегодня утром. Теперь остаётся надеяться, что все обойдётся.
Я кивнул и в столовой снова воцарилась тишина, которая меня в буквальном смысле раздражала. Поэтому я снова задал вопрос:
— А как с деньгами? Ты уже придумал, как будем выплачивать займ?
Отец издал тяжёлый вздох:
— Это я как раз-таки пока что и не придумал. Может быть что-нибудь продам. Тетраход, например, он покроет первый взнос.
Я неодобрительно поджал губы.
— Не продавай. Может быть решиться как-то.
Отец ухмыльнулся, но ничего не сказал.
— А как продвигаются дела со следствием? — спросил я.
— Пока никаких новостей, — отец едва заметно поморщился, мои вопросы, кажется, его раздражали, а голова была занята чем-то совсем другим. Но игнорировать он меня все же не мог, поэтому продолжил говорить: — Сейчас следствие проверяет версию с чернокнижниками, но никаких следов. А у тебя появились новые предположения?
Я неопределённо пожал плечами и отмахнулся.
— Ты как себя чувствуешь, кстати? — спросил отец, придирчиво уставившись на меня. — Милана сказала, что вчера вечером ты плохо себя чувствовал и буквально сбежал от нее. Но судя по тому, что ночью ты делал вылазку в лес, это едва ли правда.
— Да, это не имеет значения, — снова отмахнулся я, мне больше все же нравилось, когда вопросы задавал ему я, поэтому я снова взял инициативу в свои руки: — Мне показалось или ты чем-то встревожен? Это из-за займа или?…
— Да-а-а-а, — как-то неопределённо протянул отец, словно бы размышляя, стоит со мной этим делиться или нет.
— Что? — требовательно уставился я на него.
— Мне недавно позвонил Стефан, сказал, что они с Луизой уезжают обратно в Китежград. Какие-то срочные дела.
— И? В чем проблема? — изобразил я непонимание.
— Просто мы только вчера обсуждали его назначение на главу счетной палаты, и тут он вдруг… Странно это как-то. Ничего не объяснил, сказал, что не знает, когда они вернуться.