Я чувствовал, что теперь все наладится. Что теперь череда неприятностей и проблем позади. Возможно, я уже спас родителей, свершил, то чего так желал. Но напоследок оставалось только разобраться с дуэлью и вывести на чистую правду тех, кто меня подстрелил.
Ночью я выяснил, что и время действия у моего зелья довольно длительное. Что снова отличает его от зелья невосприимчивости морока из будущего.
Целых десять часов мы с Савелием просидели в лаборатории, ожидая пока он вернется в нормальное состояние, и время от времени я проверял, действует ли еще зелье. И только к утру оно перестало работать. Савелий, к счастью тоже стал прежним, потому что артефакт морока я ему все же оставить не мог. Сегодня перед уроками мне его необходимо вернуть Ольге, а заодно и получить деньги, которые сейчас нам как раз очень кстати.
Ночью я сварил еще пару зелий невосприимчивости морока. Одно я сразу принял, а второе я планировал завести Святику после дуэли. Святославу предстоит получить всю славу и признание за это зелье, так как лицензия алхимика есть только у него.
Перед тем, как отправиться в школу, я еще раз измерил свою категорию силы, но шкала не слишком-то и сдвинулась. Всего на один пункт.
Дуэль мне предстоит довольно непростая и, скорее всего, сегодня мне предстоит продуть. Не самая радужная перспектива, но главнее для меня было совсем другое. Я должен вывести на чистую воду Быстрицкого и заставить сознаться в содеянном. И скорее всего это будет довольно просто, Быстрицкий малолетний пацан, а я в совершенстве владею не одной техникой допроса. Он еще не знает на кого нарвался.
Конечно, проигрывать и покидать школу мне не хотелось, я вообще проигрывать не любил. Но лучше быть проигравшим в дуэли, чем на всю жизнь остаться с клеймом труса и самоубийцы. Уверен, в случае моего проигрыша с Григанского не убудет раздуть и вывернуть эту историю так, словно бы я пытался навредить себе, чтобы избежать дуэли.
В школу я отправился на удивление в преотличном настроении. Утром, как и было обговорено, перед уроками я встретился с Ольгой Вулпес и вернул ей артефакт морока, взамен же получил пухлый конверт со свеженькими хрустящими купюрами. Вручить их отцу так просто я не мог, слишком много возникнет вопросов, но как передать ему деньги я уже знал.
Вид у Ольги был подозрительно загадочный, на что я не смог не обратить внимание, поэтому поинтересовался:
— Что-то произошло, Ольга? Ты сегодня в удивительно хорошем настроении.
— Да-а, — улыбаясь, протянула Ольга, — твое зелье — это нечто. Максим его немного доработал — ты даже представить не можешь, что у него получилось! Это будет сенсация! Просто взрыв для всего алхимического сообщества.
Я напрягся, не мог напрячься. Неужели Максиму Вулпесу удалось сделать то же, что и мне вчера?
— И что у него получилось? — осторожно спросил я, стараясь не выдавать волнения.
— О-о-о, — Ольга растянула рот в довольной улыбке, таинственно закатила глаза и произнесла: — Вскоре узнаешь. Это будет потрясающая, просто ошеломляющая новость. Император будет в восторге. Максим при первой же возможности отправиться в Китежград и представит это зелье Михаилу Алексеевичу.
— Когда, говоришь, он едет в Китежград? — нахмурился я.
Ольга, увидев выражение моего лица, смутилась.
— Не знаю, сегодня-завтра. А что? Ты злишься из-за того, что вся слава за это зелье достанется Максиму? Прости, я не подумала. Но ты ведь сам согласился его продать.
— Нет, — поспешил успокоить я ее. — Нисколько не злюсь, просто мне пора на уроки. До встречи!
— До встречи, — растерянно бросила уже мне в спину Ольга, потому что я уже спешил прочь.
Что бы там не удалось усовершенствовать в зелье Максиму, мы должны быть первыми.
Да, по сути я изначально собирался подставить с тем зельем Вулпесов. Я планировал сделать зелье будет куда значительнее, а зелье Вулпесов должно было попросту померкнуть на его фоне. Мне просто нужны были деньги, а от Вулпесов все равно не убудет.
Но вместо задуманного я чуть не допустил катастрофическую оплошность и не подставил сам себя. Теперь главное успеть. Пока я шагал к школе, я достал зеркало связи и торопливо пытался связаться с Святославом.
Он, как я и ожидал в это время еще спал. И спал бы так наверняка до обеда, если бы не мой звонок.
В зеркале связи возникло его пухлое измятое подушкой лицо, он в недоумении вытаращил на меня глаза.
— Ярик? Ты чего так рано трезвонишь? — сонно и жалобно протянул он, лицо его исчезло из зеркала, голова упала на подушку и оттуда уже донеслось: — Я тебя слушаю, Яр.