А в резиденции стало необычайно тихо. Подобная тишина, в которой было слышно и далекие шаги, и то, как под потолком бьется муха, наступала под вечер и царила ночами. Повернувшись, я побрела к себе, чувствуя как обманчива эта тишина. Что-то случилось. Я была уверена — что-то случилось.
В подавленном настроении я вернулась в апартаменты, осознавая — не по нутру мне обманчивый сонный покой, о котором вчера я тосковала. Слишком многое изменилось. Нечего надеяться провести несколько часов с мужем — у меня больше нет мужа. И нет уверенности — ни в окружающем меня мире, ни в самой себе.
Взяв с подоконника бумаги, я просмотрела их и уронила на стол: Ордо подарил мне титул, деньги, островок в океане и участок земли в городе. Будет где и на что построить дом. Свой дом. Крепость, в которую не будет доступа генералу. Мне не нравилось в резиденции Ордо, но идти было некуда. Не к Доэлу же. И не к Арвиду.
Снова зябко стало плечам под тонкой шалью. Дворянка! Герцогиня! В чувстве юмора Аторису не откажешь.
Глупости, о чем это я?
Надо собраться! Надо взять охрану, лететь в представительство, поговорить с Арвидом. Но тревога не отпускала. Время шло, а я не могла заставить себя сдвинуться с места. Я не могла взять себя в руки, расхаживая по комнатам — из одной в другую.
Вид одинокого флаера, приземлившегося во дворе резиденции заставил меня вздрогнуть. Почему он один? Почему так скоро? Вглядевшись, я узнала Лию, спешившую к дому.
Не прошло и пары минут, как дочка Ордо влетела ко мне в комнаты.
Она вошла, распространяя дразнящий запах липового цвета и свежести. Рыжая коса короной уложенная на голове потемнела от влаги: на Ордо она была похоже не больше чем кукушонок на приемных родителей, но у нее была та же стремительность и тот же открытый прямой взгляд.
— Мадам, вы обязаны мне помочь, — проговорила девушка прямо с порога.
Она быстро прошла по комнатам, побуждая меня двинуться за ней.
Убедившись, что мы одни, Лия снова обернулась ко мне.
— Мадам, я только что из представительства. Нанесла визит жениху, — в ее голосе появились колкие нотки презрения. — Вы ведь слышали о вызове, который Дагги бросил генералу? Так вот господин Эльяна вызвался быть одним из арбитров, и до полуночи, до этой самой дуэли он принимает у себя генерала. Дожидаясь когда Анамгимар выйдет, я слышала голоса: генерал требовал у Эльяны повлиять на исход поединка, и тот, хоть и отнекивался, все же согласился… воздействовать на крупье. У Дагги и так немного шансов. Я не хочу, чтобы он лишился последнего!
Ее напор заставил меня очнуться. Вздрогнув, я посмотрела в ее, полыхающие бешенством дикой кошки, глаза. Куда девалась скромность, плавность движений, которые было обманули меня? Передо мной стояла разъяренная фурия.
— Ты уверена? — спросила я. — Генерал и Эльяна при тебе обсуждали такие планы?
Лия махнула рукой.
— Мадам, они говорили на довольно редком диалекте Раст-эн-Хейм, но так получилось, что я его знаю.
Вспомнилось, как ночью Арвид убеждал меня, что дуэль будет честной, по правилам. Что ни один из торговцев не осмелится на обман. И я поверила — его убежденности. А выходит — напрасно.
— Девочка, — прошептала я. — Ты не могла ошибиться?
Пожав плечами, Лия посмотрела в мое лицо.
— Нет, мадам. Так вы мне поможете?
Глава 29
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Рокше открыл глаза, уставившись сквозь меня затуманенным взглядом — минута, час? Внутренние часы сбоили. Вполне могли бы пройти и сутки. Да и кроме чувства времени во мне словно что-то переменилось — одно появилось, другое сгорело, но я не мог определиться с тем, что именно, вот только было неуютно и где-то глубоко, словно голодом — сосала пустота.
Со страхом и изумлением смотрел я на Рокше — видок у него был еще тот. Нет, не как у воробья после драки. Глаза у моего рыжего были потерянными, и взгляд — с сумасшедшинкой. А напряжение в лице… Таким я его еще не видел.
Словно ледяной водой окатило внезапным страхом — не тронулся ли парень рассудком. Слышал я о случаях, когда после встречи с высокородными люди сходили с ума. Чужая власть, ломавшая волю, сжигала и разум юных упрямцев… Таких же, как мой рыжий.
Сев на кровать рядом, я смотрел, внутренне замерзая от страха, боясь даже пытаться заговорить. Так и сидел, пока он не заговорил сам. Точнее — пока чуть слышно не выругался, схватившись руками за виски, словно у него раскалывалась голова. Вот тогда я протянул руку и притянул парня к себе. Сам не знаю, для чего это сделал, знал же что зыркало мой — тот еще недотрога. Просто не мог и дальше сидеть спокойно, играя в непричастность. Как совсем чужой человек.