Эгрив по-своему истолковал вырвавшийся у меня вздох.
— Не вешай нос, парень, — попытался ободрить он. — Увидишь ты своего Арвида.
Я оставил реплику медика без ответа. В голове царил хаос. Подумалось, лучше бы мне на самом деле быть бесчувственной тварью, модификантом, лишь бы не испытывать ни тревоги, ни обжигающего чувства стыда, не рваться между надеждой и отчаянием. А ещё… я боялся.
Перспектива снова оказаться рядом с Алашаваром сковывала мысли и заставляла дрожать поджилки. Один леденящий взгляд его казался достаточно веской причиной, чтобы не искать общества этого человека впредь. Но признаться в этом вслух? Нет!
Эгрив поймал меня за плечи, встряхнул, заставив посмотреть себе в лицо.
— Ты куда поплыл, парень?
Его внимательность и сочувствие просто душили. Интересно, он способен оставить меня в покое? Ну, или хотя бы не обращаться, словно с младенцем?
— Всё нормально, — отмахнулся я от его заботы. — Говоришь, шеф вечно занят? Вот и пойдём. Разговаривать потом будем.
Машинально вытерев капли пота, выступившие на лбу, я вновь зашагал по дорожке.
Идти оказалось недалеко. За садом, окружавшим госпиталь, раскинулся небольшой городок. Приземистые светлые здания в один-два этажа утопали в зелени; Эгрив направился к одному из них.
Охрана у входа беспрепятственно пропустила нас внутрь, в огромный сумеречный холл. Вместе со мной медик поднялся по крутой лестнице, свернул в облицованный желтоватым камнем коридор и остановился у двери, единственной, рядом с которой стоял караул. Кажется, те же самые люди, что сопровождали Алашавара.
— Любишь ты влипать в неприятности, Эгрив, — буркнул один из охранников. — Смотри, допрыгаешься однажды… по звёздам. Элейдж тебя ценит, но всему есть предел. Не хотел бы я оказаться на твоем месте. Вдруг ты ошибся?
Медик мотнул головой и присел на один из стульев около стены.
Охранник кивком указал мне на дверь.
— Заходи. Он ждёт. И не дерзи — что дозволено Эгриву, не дозволено юнцу….
Туда? Одному? Сердце подпрыгнуло. Я растерянно оглянулся на Эгрива, вздохнул, и перешагнул порог.
Вспомнилось, как совсем недавно, целую жизнь назад, я спешил на вызов Азиза Каэнни. Старик пугал — нелюдимой замкнутостью, немногословием, требовательностью и манерой смотреть на людей свысока. Но я хотя бы знал, что могу ожидать от Холеры. Вся его надменность, требовательность и злость — что это было в сравнении с неизвестностью и угрозой, исходящей от Алашавара? Пустяк. Меньше, чем дуновение ветра.
— Проходи, — прозвучало из глубины кабинета.
Солнечный свет бил в высокие, от пола до потолка, окна. Гул прибоя вместе со стрекотанием насекомых втекал, сплетаясь с дыханием ветра, в открытую створку. Запах цветов, как аромат дорогих духов, оттенял свежесть морского бриза.
Алашавар сидел за столом и вертел в руках подозрительно знакомый пустой пузырек с темными потеками на стенках. На полированной столешнице рядом стояла шкатулка, переданная мне Азизом Каэнни.
Что-то твёрдое, похожее на ствол оружия упёрлось в спину между лопаток — направляя и подталкивая.
Алашавар поднял взгляд, чуть сдвинул брови, нацеливая взгляд не в лицо — мне за спину.
— Я сам справлюсь, — проговорил сухо. — Идите.
Шевеление воздуха за спиной, исчезла давящая тяжесть, стукнула дверь и вновь тишина. Алашавар перевёл взгляд на меня.
Душа дрогнула, от горящего взгляда мурашки стылой волной побежали по спине. Из его глаз на меня смотрела бездна. Тот самый безумно вращающийся черный колодец, падение в который в бреду я не мог остановить.
— Назовись, — равнодушно произнес мужчина. — Имя? Звание? Должность?
— Рокше, — произнёс кто-то моим ртом. — Стажер. Навигатор.
— Кому служишь, стажер?
Меня внезапно тряхнуло ознобом, а ладони и лицо обожгло, словно по коже резануло льдистой крупой.
— Вам какое дело? — огрызнулся я, обхватив ладонями озябшие плечи.
Брови Алашавара дрогнули, удивленно поднялись вверх. Долгую секунду он молча меня разглядывал, потом вздохнул:
— Не хочешь, стало быть, по-хорошему…
Испугаться я не успел — гул прибоя и стрекотание насекомых смолкли, как отрезало. Поблёкли все краски, вокруг словно сгустился серый туман. Яркое утро исчезло, словно его и не было. Время застыло.
«Где я? Что я?» — мысли бились испуганными птицами в тесной клетке. Тела я не чувствовал. Алашавар возник рядом мгновенно, словно телепортировался из кресла через всю комнату, и меня будто окунули в жидкий азот. Вернулась телесность, но жгучий мороз сковывал всё тело, втыкая ледяные иглы по ходу нервов. Под пристальным взглядом чёрных глаз я чувствовал себя нагим и прозрачным. Он просвечивал меня, замечая и предугадывая всякую мысль, тень намерения ещё до того, как я осознавал их. Казалось, что дышу, что сердце бьётся лишь потому, что этот человек пока дозволяет.