Я поставил бутыль назад, подошел к рыжему, кивнул:
— Ну что, пошли?
часть 1 глава 27
Глава 27
Олай стоял, заложив руки за спину, и смотрел на дверь, закрывшуюся за спиной рыжего. Равэ Оканни в задумчивости расхаживал по комнате и не поднимал взгляда от затейливого рисунка дорогого ковра.
— А не мог мальчишка все придумать? – подал он голос. – Ведь насколько я понимаю, Рокше из высокородных только и видел, что генерала? На Ирдале он наверняка был напуган. Мог и напутать.
У меня дернулась щека. Страх заставлял искать защиты и выстраивать стены – лишь бы не думать о неприятном; я понимал сомнения Оканни, но сомнения было принято толковать, исходя из худшей из вероятностей.Однако напомнить о том не успел – Атом меня опередил:
— Надеяться надо на лучшее, а предпосылки делать, исходя из худшего. – Он вздохнул, окинул комнату взглядом, ободряюще кивнул мне. – Благодарю, что ты не стал молчать. Кто знает, когда бы до меня дошла информация, если бы, как и планировали, мы разлетелись сразу после подписания договора. Пусть в малом, но Судьба пошла нам навстречу.
Оканни обронил:
— Все равно, вероятность ошибочной трактовки слишком высока. Я бы допросил того, кто хорошо знает Алашавара. Ту же мадам Арима…
Атом покачал головой.
— Плохая идея, Равэ… Высокородные – предусмотрительные и хитрые твари. Вспомни, что однажды устроили пилоты – модификанты. Высокородным только показалось, что мы пытались платить дань не в полном объеме, и они лишили нас людей и кораблей, ослабив флот каждой из Гильдий примерно на треть. С тех пор Гильдии с модификантами предпочитают не связываться. Фориэ – умная женщина и помогла нам с договором, но задавать ей вопросы об Алашаваре я не стану. Просто потому, что она может не во всех своих действиях отдавать себе отчет. Кто знает, на что она способна. А после того, как Алашавар подверг допросу Рокше, я бы и с рыжим откровенничать поостерегся.
Я поежился - словно холодным ветром продуло спину. То, что Алашавар – эрмиец, лишь предположение. Но даже оно отбирает у меня Фори и рыжего. Эту потерю не удастся залить форэтминским. Ппридется строить стену, аккуратно подбирать слова, чтобы не сболтнуть лишнего, в тесном помещении корабля никогда не поворачиваться к Рокше спиной. Ждать подвоха, всегда быть настороже.
Ждать подвоха надо и от себя самого. Я тоже беседовал с Алашаваром. И хоть Олай Атом наверняка понял это, вслух ничего не сказал. И не скажет. Впрочем, о чем тут говорить? Готовиться надо к худшему. К самому худшему.
Хотелось взвыть от чудовищности такой перспективы. Олай подошел, тихо промолвил:
— Мне жаль, Арвид.
Злость затопила рассудок. На этот раз – злость на Олая Атома.
Вновь мне вспомнилось бледное, бескровное лицо Фори – я едва узнал ее, увидев в госпитале – восковая белизна ужасала. До Лидари я всегда сам дрался за свою шкуру, и не находилось дурака, который помог бы мне отразить удар. Я работал на Атома, но никогда не надеялся на его помощь. Хорошо, когда его люди помогали втихую. Но в открытый конфликт они бы ни за что не вмешались. Да и не вмешивались. Тот же Госье спрятал хвост между лап, опасаясь, как бы чего не вышло.
До моей продырявленной тушки только и было дела, что мадам Арима и рыжему. Они бы могли покинуть Лидари одни, но пошли выручать меня , словно два малолетних, не понимающих во что ввязываются, идиота. Да, Рокше мог не понимать опасности, но Фориэ?
Она рвалась домой – я использовал стремление рэанки, пребывая в уверенности, что никто ее дома не ждет. Я даже не мог сказать ей об этом. Боялся, что поверив, она перестанет бороться, молча закроет глаза и перестанет дышать.
Дали небесные… пытаясь ее поддержать, вызвать улыбку на лице, я сам не заметил, как влюбился. Олух! Ведь чувствовал, что добром это не кончится. Но чтобы вот так? Что первого человека, которого я, не кривя душой, мог назвать другом, у меня отнимет эрмиец, я и предположить не мог.
Это напоминало дурной сон. Хотелось очнуться в своем номере на кровати, с гудящей от похмелья головой, и с облегчением выдохнуть, осознав – это все сон.
Поднявшись на ноги я встал и направился к двери, не став говорить – насколько жаль мне. Старик остановил меня окликом:
— Арвид, ты все же отправишься на поиски?
— Да. Не считаю нужным менять планы. Не знаю, что из этого выйдет, но я хочу попытаться найти потерянный флот. Если что-то найду, я постараюсь это скрыть от Алашавара.
— А твой… сын? Он стал опасен…
Снова дернулась щека, но я посмотрел Олаю прямо в глаза.
— Пространство непредсказуемо. Нам бы найти. А там решим. Не беспокойся, о результате я оповещу тебя первого.
Внутри жгло, словно кислотой плеснули. Никогда раньше я не требовал от Судьбы чтобы она была ко мне справедлива, играл по навязанным ею правилам и не роптал. Я выбрал путь одиночки, надеясь, что это убережет меня от потерь. Судьба оказалась хитрее.
Только выйдя в коридор я дал волю сжигавшему меня изнутри огню, сдури ударив по облицованной яшмой стене. Боль отрезвила, злость превратилась в решимость. Пусть у Олая есть повод опасаться и подозревать, я что-нибудь придумаю. Обязательно. И наизнанку вывернусь, но узнаю кто такой рыжий. Может быть, узнав, я найду парню могущественных союзников, которые не позволят Атому считать жизнь Рокше разменной монетой. И, пожалуй, сейчас для меня это важнее поисков флота.
Вспомнилось, как волновался и пил Азиз. Как ловил меня на крючок тайны. У рыжего была тайна. Она дорого стоила. Я это почувствовал и заглотил наживку… Даже огненно-рыжий окрас перестал казаться предосудительно-броским. Необходимо расспросить Холеру. Вытрясти из него все. И чем раньше я это сделаю, тем будет лучше.
Рука слегка дрожала, когда я вытирал выступивший на висках пот. Не убудет с меня, если задержу вылет в систему тройной, если прежде чем рвануть на поиски флота, навещу Холеру-Азиза.
Решив, что пойду против Олая Атома и даже Совета Гильдий, я направился в номер. Но не успел я сделать и двадцати шагов по коридору, как прямо по курсу нарисовалась пара наемников Иллнуанари. Еще несколько тихо подошли сзади.
— Господин Эль-Эмрана, - прозвучал вкрадчивый голос за моей спиной. – Анамгимар Эльяна желает переговорить с вами, с глазу на глаз. Мы проводим.
От звука этого голоса я покрылся липким потом. Блондин вышел и встал передо мною, поигрывая ножом.
— Катаки… Ты теперь на побегушках, приглашения носишь? - протянул я, старательно скрывая страх перед блондином, который пытал меня в медблоке порта.
— Дерзить изволите?
— Уточнять.
Катаки широко улыбнулся, повертел нож между пальцев, остановил – нацелив в живот. Глаза блондина сузились. Ни улыбка, ни взгляд ничего хорошего не предвещали.
— Я – ваш почётный эскорт, - проговорил он. – Господин Эльяна изволит злиться – вы игнорируете его приглашения обсудить дела по-хорошему. Даже от денег отказались.
— Отказался.
Быстрый взгляд по сторонам – коридор пуст, охраны не видно, да если бы она и была – немного толку. Окружили меня грамотно: нож в руках Катаки стороннему взгляду практически незаметен, наемники стоят так, что вырваться не удастся – достанут. Была бы рядом охрана – я бы попробовал.
Катаки заметил мой взгляд, молниеносно сделал выводы.
— Надеюсь, сейчас не откажетесь. Предупрежу сразу, без обиняков: сбежите, господин Эль-Эмрана, и слугам придется на фасаде вашего дома вывешивать траурные флаги. Уж не знаю, правда, по кому именно: по вам самому, или по вашему рыжему. Так что лучше уважить господина Эльяну, снизойдя до разговора.
Кажется, меня перекосило. Катаки заулыбался и спрятал нож.
— Вы можете уйти, господин Эль-Эмрана, - проговорил он. – Но тогда со следующим письмом получите голову своего сына.
Он махнул рукой головорезам, и те расступились. Но от того, что круг разомкнулся, легче не стало. У меня не было причин не верить Катаки. Нескольких минут, на которые я задержался, вполне бы хватило, чтобы устроить Рокше ловушку. Потому, когда Катаки сделал приглашающий следовать за ним жест, я пошел.