Анамгимар ждал, расхаживая в нетерпении по гостиной. Увидев меня он остановился На юном лице промелькнула тень усмешки. А меня чуть не перекосило с одного взгляда на него: высокого, стройного, юного. Не по годам юного. Выглядел Анамгимар словно мальчишка, и одежду носил подходящую больше легкомысленному юнцу – питал Эльяна слабость к шелкам, сложной вышивке золотой нитью, бриллиантам и жемчугу. Выставлял богатство напоказ, демонстрировал достаток сам, не делегируя этой обязанности ни любовнице, ни наложникам. Оттого и сам выглядел… смешно и пошло. Нувориш, выскочка, что с него взять?
Я вновь посмотрел в лицо Эльяны – невинное юношеское лицо с легким пушком над верхней губой, подумав, что вряд ли ему доводилось хоть раз в жизни бриться. Вот только взгляд темных глаз – слишком стар, зол, презрителен, а доброжелательной натренированной улыбке я никогда не верил.
— Рад, что вы решили прийти, Арвид, - произнес он.
Махнув рукой, он выгнал Катаки и свиту из комнаты, указующим жестом показал мне на кресло, словно демонстрируя красоту перстней, нанизанных на пальцы. Сам, лично налил в высокие бокалы редкое вино, предложил фрукты, передвинув чуть ближе ко мне корзину и сел напротив, закинув ногу на ногу.
Подумалось, что своим видом, манерами и ужимками он напоминает кота, тщательно вылизывающего причиндалы, но готового мурлыкнуть, как только хозяйская рука ляжет на холку. Я едва смог сдержать усмешку, напомнив себе, что учтивые слова ничего не значат, а любезность ничего не гарантирует: кот поймал мышь и развлекается, по-своему, по-кошачьи.
Рукой с аккуратно подпиленными, покрытыми бежевым лаком ногтями, он подвинул ко мне бокал.
— Я знаю, вы уважаете форэтминское. Давайте выпьем за то, что наши разногласия остались в прошлом. Я постараюсь о них не вспоминать, но и вам стоит забыть некоторые… подробности.
Во рту пересохло. Но как бы мне ни хотелось сейчас напиться, вино я проигнорировал, не спуская внимательного взгляда с лица Анамгимара. Страх за рыжего лишал выдержки. И. кажется, чуть не впервые в жизни, я поспешил.
— Что вы хотите? – спросил в лоб.
Мне не хватило спокойствия сидеть и выслушивать, как он плетет словесные кружева. Усмешка вновь заиграла губах Анамгимара.
— Предпочитаете деловой подход? Хорошо. Надо заметить, с камушком вы меня переиграли. Вопрос только в том, почему вы решили его бесплатно отдать лигийцам. Я ведь предлагал вам деньги. Хорошие деньги.
— Половину процента от истинной стоимости, - я взял бокал в руку, но к вину не прикоснулся, – и никаких гарантий, что после передачи камушка выживу. Свою жизнь и свободу я ценю больше денег.
И снова он усмехнулся. Даже кивнул одобрительно.
— Вы правы. Жизнь – ценная штука. Никому не дано жить дважды и трижды… Но что же касается инцидента на Лидари – я уже принес вам свои извинения, за самоуправство Катаки. И думаю, их приняли, раз уж вы здесь.
Я пожал плечами, стараясь не показать того, что сердце колотилось, будто пытаясь выскочить. Мне не нравился этот разговор. Не нравились предисловия. И я едва удержался от того, чтобы не облизнуть пересохшие от волнения губы. Пригубить бы вина, но кто знает, какой гадости в него могли намешать?
— Верните Рокше, - проговорил я, с трудом удерживая себя в руках.
— Чуть позже, - Анамгимар подался вперед, улыбнулся, проговорил, - сначала мы кое-что обсудим.
— Сожалею, но второго камня у меня нет! – Я поставил бокал на стол.
— Второго сына, как я понимаю – тоже.
Тон голоса Анамгиамара ничуть не изменился, но от смысла сказанного повеяло арктическим холодом. Эльяна поднялся на ноги, подойдя к окну, протяжно вздохнул.
— Арвид, я предлагаю вам решить проблему по-хорошему. Вашу проблему. Я готов считать, что камень мы совместно пустили в дело. В качестве компенсации получите десять миллионов аслари. А от вас мне нужна информация. Все, что вы знаете касательно организации обеспечения безопасности Ирдала. То, что узнали, пребывая в плену.
— Рокше верните.
— Да вернут вам мальчишку, - вспылил Эльяна. – Но сначала он расскажет Энкеле Корхиде где именно перехватили вашу яхту, какова была численность патруля и собственно сам механизм задержания. Потом вы добавите, что заметили сами.
Сердце заныло. Корхида допрашивает рыжего. Это – конец. Теперь даже оноа не поможет. Но упрямство было сильнее понимания провала и страха, заставив меня повторить:
— Я ничего не видел. Я ничего не знаю.
Анамгимар неожиданно сорвался с места, подскочил ко мне, уперся руками в столешницу, нависая надо мной, при этом столкнув на пол бокалы. Жалобно звякнуло стекло. Два ярких пятна расплылись на персиковом шелке дорогого ковра.
— Верните Рокше, - повторил я упрямо. – Пока я не увижу его, не пойму, что он в порядке, ничего я вам не скажу. Молчать я умею, Катаки, наверное, рассказал.
Раздался тихий, издевательский смех.
— Умеешь?
Анамгимар оттолкнулся ладонями от стола, распрямился, позвал блондина. От окрика у меня зазвенело в ушах. Сердце подпрыгнуло в груди. Подумалось: «доигрался». Нахлынула тоска, мягкое кресло показалось ледяным и скользким. И только упрямство заставляло держать лицо. Когда распахнулась дверь, я уже был готов ко всему, даже к тому, что жить мне оставалось минуты.
— Глупо, господин Эльяна, - произнес я, поднимаясь на ноги.
Анамгимар не ответил. Обернувшись к нарисовавшемуся на пороге Катаки, ровным голосом проговорил:
— Скажите генералу, Эль-Эмрана артачится.
Пол пошел мелкой дрожью, словно начиналось землетрясение. Падение… обратно не выбраться. Я не был готов к тому, что сегодня, сейчас увижу Корхиду; понимал что как бы ни хотел соврать, сделать этого не смогу. Скрыть от высокородного правду не дано ни одному человеку. Рокше, должно быть, нас уже сдал. Мои слова станут лишь подтверждением.
Моя растерянность заставила Анамгимара улыбнуться, черные глаза заблестели –дорвался кот до сметаны: он злорадствовал, ничуть не скрывая этого.
Ярость ударила в голову, не контролируя себя, я сделал, шаг, замахнулся – безумно хотелось впечатать кулак в улыбающиеся пухлые губы. Не дали. Я не видел, откуда взялась охрана, не успел даже как следует замахнуться, а меня уже скрутили, не позволяя шевельнуться.
— Нервы, нервы, - рассмеялся Эльяна.
А нервы и в самом деле ни к черту. Мне только и оставалось, ожидая, с тоскою мечтать незамедлительно сдохнуть от острого сердечного приступа.
Приближение высокородного я почувствовал раньше, чем услышал шаги: сердце трепыхнулось, пропустило удар и забилось в такт чужой поступи. Я чувствовал его присутствие, и волосы топорщились, словно притягиваясь к наэлектризованному предмету. Незримая тяжесть легла на плечи. Из меня как из наполненного стакана выпили все надежды, желания и стремления - досуха. Клонило к земле, сил едва хватало, чтобы держать прямо голову.
Я не заметил, когда охрана меня отпустила, только Анамгимар по-прежнему находился рядом, но чтобы вцепиться ему в горло мне сейчас уже не хватило бы сил. Я на ногах стоял едва – колени подламывались. Да и Эльяна поблек, и склонил голову. Генерала я не видел – стоило лишь попытаться посмотреть в сторону, из которой исходила ломавшая волю сила, как пульсация крови в ушах становилась громче, накатывалась полуобморочная дурнота, и боль десятком рыболовных крючков впивалась в виски.
Я увидел лишь начищенные до блеска сапоги и опустился на колени. Поднять на высокородного взгляд, тем более посмотреть в лицо, мне не позволили.
Холеной рукой Эльяна протянул бокал форэтминского, кисловатая нотка в запахе которого предупреждала, что пить вино мне бы не стоило.
— Пей! - ласково прошелестел голос. — За здоровье Императрицы и Императора.
Сглотнув выросший в горле ком, я покорно взял бокал в руки. Отказаться было невозможно.
Вино ударило в голову как ледяная вода, как сильный поток, вышибающий дыхание, сбивающий с ног и несущий с ревом, кидая о камни. Куда? Очевидно. К обрыву.