Смотри, как я исчезну.
Вынимаю её из подсознания.
И вставляю себе в душу.
Голос врача, теперь доносится как будто из далека… – Что с Вами? Вы меня слышите?
– Да какая тебе разница?
Я уже далеко. Снова там, в солнечной комнате. Сижу за партой.
Я знаю там каждую мелочь. Каждую пылинку.
Все тот же звук ударов из окна.
Все там же преподаватель, стоит у доски. Что-то пишет.
Все та же муха – над потолком.
Только теперь, я вдруг встану из-за парты. Спрошу его – Можно выйти?
Он обернётся и кивнёт головой.
И я наконец – выйду наружу. На улицу. Вздохну полной грудью. Улыбнусь солнышку.
Достану мелочь из кармана, что дала мне мама. Пойду в магазин. Куплю мороженное. А потом – поеду домой. На трамвае номер 2.
Я знаю, там, дома – меня ждёт моя комнатка. Моя приятели. Моя мама. Книги.
И снова время побежит… быстро быстро…
Потому что буду я в русле -в том самом, правильном.
– Прощай доктор! – Крикну я напоследок. Может услышит. А может нет. Какая разница теперь
Я просто улыбнусь.
И уйду – в другую жизнь.
Навсегда теперь.
Ошибка Символа – с планеты Робинсон
Все совпадения с реальными событиями и историческими персонажами – чисто случайны и не имеют к данному произведению никакого отношения
****
– А-а-а-а! – Закричал он и выгнулся всем телом чувствуя как в задний проход ему запихивают что-то большое – грубо и сильно.
Я видел его другим – на старых, пожелтевших фотографиях.
Там он, идёт по улице с высоко поднятой головой, а за ним – свита, человек двести. Гордые, сильные, красивые. Не только взрослые но и дети
У всех – мундиры с саблями, награды на груди – ордена, кресты, медали… высокомерный взгляд, уверенность в жизни.
Это – сливки общества, элита.
Склонись и ты перед ними – читатель.
Потому что за ними – история насчитывающая столетия. Страна, армия, народ.
Как они скажут – так и будет.
На всей планете.
Их охраняют полиция и законы…
Вот они останавливаются, поворачивают головы к фотоаппарату.
Щёлк.
И готово фото.
Сегодня он – в белом мундире с огромной золотой звездой на кителе.
Красивый, высокий, стройный, с аккуратно подстриженной бородкой. Жена и дети стоят рядом – как ангелы, в белых платьицах.
Он – тут главный.
Он символ империи.
И в глазах его светится – так будет всегда!
Только… ой, всегда ли?
Знает ли он, как бывает изменчива судьба?
Что завтра – он может ошибиться. Принять одно неправильное решение и затем… не пройдёт пять лет как:
– А- -а-а-а! – Кричит он истерическим голосом в каком-то грязном подвале старого дома. И в этом крике будет всё – что его сейчас поставили на карачки, сдирают с него одежду… трогают грязной рукой промежность между ног.
– Ты ошибся парень. – Шепчет ему на ухо усатый мужичок стоящий сзади – Слышь, Волдамиром меня звать. Не помнишь чай поди?
Бывший символ империи с трудом поворачивает голову – смотрит на незнакомца.
У того – серое измождённое лицо, жиденькая бородка, усики. И злые глаза – Слышь, брата моего, Алексиандрона, сука замочил…
– Помилуйте, милейший – Шепчет стоящий на карачках символ – Да я в глаза не видал Вашего брата!
– Ну, тогда твой папаня, какая разница. – Из рота незнакомца раздаётся противный смешок с мерзким запахом от гнилых зубов.
Бывший символ империи торопливо вспоминает… да, что-то такое было… покушение на его папашу… но как же давно это было! Гражданин!
Папаня давно умер а у меня – всё по другому… дочки подрастают, сынок, жена красавица. Посмотрите на них – они же ангелы! Не обижайте их! Давайте всё забудем… простим… папаша мой хоть конечно виноват был, но понять его можно – ведь мятежников всегда казнили… при любой власти… вот и при новой власти – тоже так будет… не правда ли?
Незнакомец, стоящий сзади, медленно обходит стоящего на четвереньках символа и становится спереди – только сейчас символ может разглядеть его внимательно – какой-то невзрачный, серый, неприметный, низенького роста, в помятой кепке и сером стареньком пальто. Смотрит в глаза символу а затем – громко, издевательски хохочет. И проверяет – надёжно ли связаны руки у него и ноги.
Затем расстёгивает ширинку, достаёт что-то оттуда, снова заходит сзади – и начинает пихать этим – прямо в зад символу… грубо и сильно.
– А-а-а-а! – Кричит тот истошным голосом – Помогите!
Перед носом его – та самая фотография. Где в тот далёкий день… он, такой гордый и лучезарный – идёт впереди, а за ним – его свита.
Где над ним – сияет солнце.
Где дети – в белом.
Где корабли – отдают ему салют.
И слышно троекратное "Ура!"
Что же??? Что случилось потом? Кто проклял его в тот день? Что за наваждение случилось?
Когда не прошло и пять лет – как чей-то огромный х..й запихивают ему сзади… разрывая дырку… до крови… до боли…
Лишь крики о помощи изрыгаются с его глотки… лишь чей-то издевательский смех – в ответ.
– Что это????
– Ошибка. – Шепчет бывший символ – Случилась ошибка.
Только теперь он понимает… и проклинает на чем свет стоит тот далёкий день когда стоя на пьедестале, в лучах славы и почитания – он принял решение ввязаться в войну. Где теперь – его свита? Где армия? Полиция?
– Помогите!!! – Кричит ещё отчаяние. Ещё громче. А в ответ – тишина.
– А может и не ошибка была – Лишь хрипит голос сзади – Ведь кончаю я… – И ойкнув, незнакомец валится на него всем телом.
Символ с надеждой прислушивается – может незнакомцу, этого будет достаточно? Отпустит его?
– Слышь мудак… – Снова подаёт голос тот – Не тебя я вы..бал сейчас, а всю твою империю, и твой мир, вместе с тобой. Потому что теперь – моя власть будет…
Он снова смеётся. Только теперь – как то тихо, приглушённо. Снова заходит спереди и засовывает свой грязный большой палец – прямо в рот связанному по руками и ногам символу… начинает крутить им в разные стороны… – Вот так! Вот так!
Из рота символа выступает кровь.
Затем вытирает грязный палец – об лицо символа, а свой член выглядывающий из ширинки – об его белый китель.
Символ не шевелится… только теперь он понимает что имеет дело с сумасшедшим… боится пошевельнутся…
А тот продолжает. Медленно засовывает руку в карман – раздаётся тихий щелчок револьвера.
– За что? – Выдавливает из себя бывший символ.
– Надоел ты мне. – Незнакомец срывает с его кителя звезду и кидает себе под ноги. Вдавливает её каблуком в грязь, так что та исчезает совсем.
Затем достаёт из штанов револьвер и приставляет ко лбу символа.
– Потому что, ты теперь – блять, а не символ. И это я тебя сделал таким, приятель…
Они смотрят друг другу в глаза.
В одних – слезы и отчаяние.
В других – любопытство и веселье.