Лена открыла дверь сама — и тут же закрыла. Коля едва успел заметить, что глаза ее покраснели от слез, а нос немного распух. А ещё девушка куталась в шаль, которую Лене связала когда-то лучшая школьная подружка. Шаль была специальная, «плакательная», для плохого или, как Лена говорила, «горького» настроения.
— Лена! — Коля забарабанил в дверь. — Лен, давай поговорим, пожалуйста! Не будем детьми!
Дверь открыли рывком. Лена вышла с гордо поднятой головой — хочешь, на, смотри на меня такую, растрепанную, заплаканную! Смотри, можешь даже посмеяться! Стала к просителю боком, облокотившись спиной о дверной косяк, скрестила руки на груди.
— Ну? Говори!
Коля, как назло, растерял все слова. Кроме одного.
— Прости.
— За что? — Лена говорила резко, сухо. Словно не слова, а пощёчины раздавала. — За то, что я прождала тебя на морозе час? За то, что пошла пешком до института, высматривая, не валяется ли где-нибудь твое бездыханное тело? Вдруг, у тебя какой-нибудь приступ случился, или ты просто поскользнулся, упал и ударился головой, или на тебя бомжи или алкоголики напали… Или за то, что по пути я зашла в полицию узнать, как скоро я могу подать заявление о твоей пропаже, а надо мной смеялись все встречные: от рыжего парня с дурацкой книгой в руках до какого-то дородного бугая в разъезжающейся на пузе форме. А я как болванчик кивала на их насмешливое: «Да тебя просто покатили, девчонка. Забыл он!» — и говорила, что ты забыть точно никак не мог. Мой Коля — не мог. — Она судорожно выдохнула, выровняла голос и продолжила: — За что? Что ты вчера положил трубку, даже не спросив, что у меня случилось? Я хотела поделиться, но услышала только раздосадованный голос — и гудки. Или за то, что ты тогда пришел, сел в грязных джинсах на диван и просидел весь вечер, не замечая ни меня, ни фильма? И даже не заметил мой вопрос, когда я поинтересовалась, что случилось? За что именно тебя прощать, Николай? Может быть за то, что ты сам не знаешь, зачем со мной встречаешься? Просто положено в таком возрасте, чтоб у тебя была девушка. А то как-то не солидно. И у тебя она есть. Ты приходишь ко мне поесть и потрахаться, иногда мы ходим в кино или гулять, но… Я не аксессуар, Рязанцев. Не сережка, не сумочка, не галстук на шею. А, представь себе, человек. Который тоже нуждается в понимании, поддержке и… Коля, ты сам-то себе можешь ответить: тебе нужна именно я или кто-то, кто будет выполнять функцию «моя девушка»? Потому что можно забыть на тумбочке в прихожей зонт или ключи, но не человека, Коля. Не человека, которого любишь. А ты меня любишь? По-настоящему, а не через смайлики с сердечками?
Коля растерянно застыл. Ну почему сразу «функция»? Он же знает ее. Она любит зубную пасту с прополисом, шоколадное мыло и почему-то морские пейзажи Тернера и Айвазовского. Знает наизусть поэтов серебряного века. Утром всегда встаёт очень тяжело, и обязательно выпивает две-три кружки кофе в день. Большие такие, миллилитров на триста пятьдесят или даже четыреста, с разноцветными котиками — девчонки ещё год назад целый набор купили по скидке. Смайлики… Ему казалось, ей нравятся смайлики. А «люблю»… Зачем повторять каждый день то, что ей известно и так, по умолчанию. Ведь он же встречается с ней, а не с кем-то ещё, значит — любит. И даже тот номер на салфетке выкинул. Ну, то есть не выкинул его, но только по рассеянности, а так ведь забыл же! Даже мысли не было воспользоваться им! Ему другая не нужна, у него уже есть…
— Вот и я о том же. Нельзя забыть про важного человека, пока у тебя грузится очередной Fallout. Если этот человек действительно важный.
Не дождавшись ответа, Лена хлопнула дверью. Коля поднял руку, чтобы опять постучать-позвонить, но замер на середине движения. Его, словно вражеское копьё, пронзила мысль, что Лена может быть в чем-то права… Ведь сейчас растерянность и вина медленно сменялись злостью. Он бежал, как дурак, к ней! Реально бежал, не для красного словца! А она… Высказалась сама, а слушать ничего не стала! Называется, поговорили! А если он злится, значит, может, не так уж и любит? Если действительно забыл…
Коля достал из пачки последнюю сигарету. Вот даже в такой мелочи судьба против него! Надо купить ещё пару пачек и рассовать по карманам про запас. Он посмотрел на закрытую дверь. Ну и ладно! Пусть успокоится, потом они как-нибудь это решат. Что делать с плачущими женщинами, Коля за свои двадцать лет так и не выработал план действий. Мать он просто обнимал. Ей хватало. А Лена… Она никогда не смотрела так… яростно? И разочарованно. Словно резала этим взглядом по живому. К такой подойти побоишься — зеркало со стены в прихожей снимет и на голову наденет, если шаг не так сделаешь…