— Эй, ты, как там тебя, — тут полицейский посмотрел в папку. — Гражданин Кавелин, ты тоже свободен. Давай, забирай свои вещи, и топай отсюда. Временно, правда.
Леон посмотрел по сторонам, ожидая увидеть вокруг нечто зловещее, грозящее ему опасностью, но камера была пуста. Тогда он, потянувшись, пошел вслед за дежурным. Получив свои вещи и расписавшись в уведомлении об обязательной явке завтра, Леон прошел мимо камеры с полусонными проститутками.
— Не забывай нас, может быть, продолжим знакомства! — ему улыбнулась рыжая, обнажив большие желтые зубы.
— Если будет время, — вежливо ответил Леон.
Попрощавшись с дежурным, Леон торопливо распихал документы по карманам, все ещё не веря в реальность происходящего. Слишком хорошо все складывалось, и Леон пытался понять, что теперь ему делать и самое главное, куда ехать. К тому же стоило узнать, где стоит его машина. Таксист, обрадованный освобождением, растерялся и забыл спросить об этом у дежурного. Оставалось воспользоваться услугами общественного транспорта, если тот ещё ходит.
Он уже практически подошел к остановке, когда его окликнули. Леон обернулся и увидел бегущего к нему дежурного, держащего в руке папку с бумагами.
— Забыли! Вот, вам ещё вот здесь надо подписать! — сказал дежурный, протягивая Леону свою папку и ручку.
Тот наклонился к протянутому листу, стал искать глазами строчку со своим именем и фамилией …
Удар чем-то тяжелым по голове обернулся резкой темнотой в глазах, и Леон успел напоследок отстраненно заметить, что это как-то совсем непохоже на его обычные приступы, к которым он практически уже привык.
«Вы получили критический урон — 56.
Здоровье — 84/140.
Вы потеряли сознание.»
— Очухался, кажется.
Леону побрызгали в лицо водой из пластиковой бутылки, и Лео только сейчас ощутил дикую боль в голове. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что сидит в полицейской машине, при этом его руки и ноги связаны.
— Ты не сильно-то его, а то нам сказали его живым привезти? На кой он им, мертвый-то? — обеспокоенно спросил дежурный, сидевший за рулем. В ответ только хмыкнули, мол, ничего, раньше времени не помрет.
Автомобиль остановился, мотор заглох.
— Так, ты это, посиди с ним, — дежурный открыл дверь и, высунувшись из машины, проорал стоящим около фургона:
— Мы его привезли, как договорились. Вы привезли?
— Конечно! — одна из фигур подняла руку, в которой в свете фар хорошо просматривались два простых белых конверта — как понял Леон, это было вознаграждением за его тело.
Полицейские выволокли его из машины и потащили под руки в сторону фургона бандитов. Голова болела, но Леон несмотря на это, пробовал запомнить детали, до боли в глазах вглядываясь в лица-руки людей, номера машин и даже в асфальт под ногами.
«Внимательность +1.»
— Прости, мужик, нам просто нужны деньги, — дежурный толкнул Леона в спину, и тот буквально упал в протянутые к нему руки двух короткостриженых бандитов в спортивных штанах и коротких пуховиках нараспашку.
Полицейские, не говоря ни слова, тут же развернулись и, пересчитывая на ходу деньги, заспешили к своей машине. Ни разу не обернувшись.
Леона же потащили в сторону фургона бандитов. Он стал крутить головой и среди четверых стоящих около машины людей сумел смутно узнать одного из тех, кто чуть не столкнулся с ним в подъезде его дома.
— Куда его? — обратился один из бандитов к главному. — В багажник или прямо тут закопаем?
— Погоди, — главный раскрыл бумажник, посмотрел туда, потом освятил фонариком лицо Леона. «Видимо, сверяет: я или не я,» — подумал Леон.
— Так, отлично: это он. Заноси его в машину, — главарь указал рукой на фургон. Приказ исполнили мгновенно.
Сидевшие сзади быстро накинул прямо через надголовник на шею Леона проволочную петлю и, упершись коленями в спинку пассажирского кресла, потянули.
«Вы получили урон — 39.
Здоровье — 61/140.»
Леон захрипел, воздух сразу кончился. Сквозь свои собственные хрипы он различал только скрип кресла. Пошевелится не удавалось, крепко связанный по рукам и ногам, он безуспешно пытался освободится, но водитель прижал его колени. Леон почувствовал, что теряет сознание, заметался глазами по салону в поисках спасения. В отражении зеркала он увидел только свои собственные широко открытые в ужасе глаза и полуоткрытый в попытке вдохнуть рот на красном лице — и испугался этого своего отражения. Последнее, о чем думал Леон перед тем, как провалится в темноту, было смутное осознание, что он это переживал не впервые. И к собственному изумлению, ему вдруг показалось, что после неоднократно пережитой смерти он просыпался как не в чем не бывало.