Недвижны сосен стройные колонны,
Недвижен воздух. Тихо и морозно.
На ветке ели, дочерна зелёной,
Повисло солнце шариком мимозы.
Лесная тишь взорвалась вдруг октавой
Собачьих голосов. Колоколами
Залились гончие, и эхо величаво
Заколоколило сосновыми стволами.
Вдали стихают гона погремушки,
Срываются на сметках, снова. Вдруг,
По просеке, среди кустов опушки,
Мелькает заяц, замыкая круг.
Ружьё к плечу. Стремительный дуплет.
Расколотый, смолк колокольчик гона.
По снегу кровь — багряных роз букет,
И тишина в ушах протяжным звоном.
Редеет медленно короткий день.
Устали гончие. Охотники устали.
Перемахнув поваленный плетень,
Ушёл последний заяц. В воду канул…
Оттянутые плечи чуть горят,
Лицо обветрено морозной вьюгой.
Идём домой. В деревне говорят:
Ко мне сестра приехала с подругой.
Пусть. Будет чай вечерний, разговоры
И карты за обеденным столом.
Улыбки, анекдоты, смех и споры
Помолодят сегодня старый дом.
На земле я родился Тверской
Провожая на гибельный бой,
Прошептала отцу моя мать:
На земле мы родились Тверской —
И в землице Тверской нам лежать.
Помни, милый, единственный мой —
Это чёрное время пройдёт.
На земле ты родился Тверской
И тебя она любит и ждёт.
Возле Ржева в землице сырой
Оборону держали отцы.
И вставала землица стеной,
Зарывались в окопы бойцы.
С неба сыпался огненный шквал
И отца моего подкосил.
Грудью встретив осколок, упал,
Простонав: — мать — землица, спаси!
С белым шрамом под левым соском
Он дошёл до земли до чужой.
Под Тильзитом, пройдя марш броском,
Вновь снаряд встретил правой ногой.
В госпитальном вагоне, в бреду,
Обнажением нервов, больной,
Слышал, как батальоны идут
И ложатся в землице чужой.
И стонали в землице чужой
Души павших, взывая к живым:
Как нам быть без землицы родной,
Как вернуться к могилам родным?
Не окончится эта война,
Пока будем в землице чужой.
Привезите, родимые, нам
Хоть по горсти землицы родной.
Возвратившись с Победой домой,
Свои раны отец залечил.
На земле я родился Тверской
И с отцом всю её изучил.
Много лет, позабыв про покой,
Ярче делая жизнь для людей,
На земле я тружусь, на Тверской,
Создавая энергию в ней.
В День Победы, душой отдыхать,
На тенистый погост я иду.
Здесь лежат и отец мой, и мать
И в землице Тверской меня ждут.
Пролетит много вёсен и лет,
Но огнём невечерней зари,
Несказанный, немеркнущий свет
Над землёю Тверскою горит.
«Не приеду к тебе на машине…»
Не приеду к тебе на машине,
Не одену костюм дорогой.
Никогда я не был мещанином,
И, наверно, не стану ханжой.
Прихожу всегда полуголодный,
И оборванный, словно босяк.
Молодой, и с душою, свободной
От житейских больших передряг.
Прихожу среди жаркого лета,
По весне, или в зимней тиши,
У тебя оставляя столетья
Своей юной, бессмертной души.
Я любовь свою, капля за каплей,
Из груди своей медленно лью.
И, на строки её разбивая,
Свои песни тебе я пою.
И спасибо, за то, что не гонишь,
Что даёшь мне душой отдыхать,
Уходя от тебя ночью поздней
Я порой забываю сказать.
Грибная охота (акростих)
Никогда не ходил в октябре за грибами…
И, какие там, к чёрту, грибы в октябре!
Костыльком самодельным листву разгребая,
Озираюсь кругом. Вся трава в серебре.
Голы ветви деревьев, с ледком на коре.
День субботний, а, значит, ждёт водка и баня!
А, как сяду за стол я, с подругой своей —
На закуску грибков очень хочется ей.