Это толкование выглядит вполне правдоподобным. Действительно, с тех пор, как карты создали, используя гравюры на дереве, они постепенно распространились и вытеснили и игру в кости и даже игру в таблички и шахматы. Карты позволяют использовать много (до бесконечности) комбинаций и не ограничивают число участвующих в игре, в то время как в таблички или шахматы можно играть только вдвоем. Поэтому и высшее общество, и социальные низы предпочли карты; а игры в кости и тремерель, приводившие в восторг наших предков, впали в немилость. В конце XVI в. разве что армейские нижние чины играли в кости, отдыхая или оказавшись в злачных местах, где азартные игры сохранялись долго.»
Есть версия, что карты придумали арабы, но в арабских сказках «Тысячи и одной ночи» тем не менее нет о них ни единого упоминания, и мистер Уилтшир, в 1878 году написавший предисловие к каталогу коллекции игральных карт Британского музея, верит, что карты – европейского происхождения.
В трудах итальянца Антона Марии Сальвини[4] написанных в начале XVIII века, говорится, что игральные карты и шахматы принесли с собой мавританцы во время своего вторжения в Европу. К 832 году они полностью завоевали Сицилию, чуть позже дошли до Рима и Тосканы, около 731 году вторглись на территорию Франции, а южная Испания принадлежала им до 1492 года. Сарацины считаются более свободными от предрассудков и суеверий, чем европейцы того времени.
В пользу версии о сарацинах говорит рассказ Николо Кавеллуццо о событиях 1379 года. В своем труде под названием Istoria della citta di Viterbo Николо пишет: «У города Витербо лагерем стояли наемные войска враждебных клик Климента VII и Урбана VI, позволявшие себе всевозможные бесчинства и грабеж. В этот год, запомнившийся большими невзгодами, обитатели Витербо начали играть в карты, привезенные сарацинами. Игру назвали „Наиб“». То, что карточную игру предложили именно сарацины, – может быть личным мнением Кавеллуццо. Однако интересное совпадение: по-испански карты будут «наипес».
Обратимся к Италии. Ее легендарная Венеция – город сказочной красоты, построенный прямо на воде. Сегодня это туристическая мекка, где можно купить знаменитое муранское стекло и покататься с песнями на гондоле. Но в Средние века Венеция – это крупный морской порт, торговые ворота! В связи с этим есть еще одно предположение: карты проникли в Европу через Италию. И эта версия имеет немало шансов на то, чтобы быть правдой. В город на сваях приезжали путешественники с Востока, включая страны Балканского полуострова, Турцию и некоторые страны Юго-Западной Азии, иногда Египет. И венецианские купцы любили привозить на родину различные диковинки из стран, в которых бывали.
Есть и такое предположение о происхождении игральных карт: оккультисты уверены, что игральные карты изначально были гадальными. Точнее, произошли от колоды Таро, которую изобрели жрецы Древнего Египта. Мол, существовало когда-то 78 табличек из чистого золота, на которых с помощью знаков были запечатлены все тайны мира.
Но на данный момент нет достоверных доказательств того, что колода Таро возникла где-либо вне северной Италии. Более того, даже упоминание игры в карты в Египте мы можем найти только в XV веке: в отрывке из Летописи Египта и Сирии Ибн Тагри-Бирди[5] говорится, что будущий султан аль-Малик аль-Муайяд выиграл крупную сумму денег, играя в карты.
Вот небольшой фрагмент:
«Причиной захвата Акбаи (правителя Сирии, проживающего в Дамаске) было то, что султан аль-Малик аль-Муайяд в те дни, когда он был эмиром, приобрел юношу за 2000 дирхамов, которые он выиграл, играя в “канджафах” (или “кандзифах”). Аль-Малик аль-Муайяд был в то время гаидом, и он играл в карты с одним из своих товарищей и выиграл много дирхамов от этого человека…»
Название игры вероятно, имеет персидское происхождение. Очевидно, это была азартная игра с высокими ставками.
До сих пор по всей Европе можно купить колоды, которые называются Тарок. Они предназначены для одноименной игры, в которой используются все 78 карт. Старшие арканы в таких колодах очень красивые, но не имеют отношения к символам, изображенным на гадальных картах.
Среди дневниковых записей Лорана Айкарди, нотариуса из Марселя, есть рассказ о Жан Жаке, сыне купца, который в 1381 году собирался в морское путешествие до Александрии. Его товарищи так боялись, что за время плавания он проиграется в карты до нитки, что взяли с него нотариально заверенное обещание не прикасаться к колоде на борту судна, по прибытии в Александрию, во время возвращения в Марсель и на протяжении восьми дней дома. За малейшее нарушение своего слова с него причиталось 15 флоринов золотом.