Впервые с момента потери памяти я почувствовала магию — пальцы закололо от силы призванной Атолгаром. Молниеносно возникшей и так же исчезнувшей — из темного провала побочного коридора выступила одиозная, легко узнаваемая фигура. Чумной Лекарь собственной клювастой персоной. Целитель которому позволено не снимать шляпу в присутствии дам и особ королевской крови. Позволено потому, что он сам себе это позволил.
— Здравствуй, друг, — маркиз обменялся крепким рукопожатием с целителем.
— Король ценит свою безопасность, — прошелестел безликий голос Лекаря. — С балкона будет плохо видна казнь.
— Но хорошо видны мы, — маркиз помолчал. — Слышно тоже будет. Посадим миледи между нами — прикроем от взглядов.
— Да.
Свет и шум оглушают меня. Контраст по сравнению с прохладной тишиной коридора и ярким, палящим солнцем на широком балконе ошеломил меня. Дергаюсь, желая вернуться в лживую безопасность каменных стен, но Чумной перехватывает мою кисть. Его обтянутые тканью пальцы скользят по моему запястью, лаская и успокаивая.
— Налево, леди, — шипит Чумной. Поворачиваюсь, слепо смаргивая выступившие слезы и склоняю голову на бок. Приседаю так медленно, словно опускаюсь в нечистоты, а не выражаю свое почтение правящей династии. Гневно выдыхает Атолгар, тихо смеется Лекарь, «молодец, девочка».
Маркиз поднимает меня и помогает усесться. Я укладываю руки на подлокотники кресла и вздергиваю подбородок вверх. Видь меня моя старая нянюшка, она гордилась бы собой — моя спина в жизни не была настолько прямой. Старательно расслабляю кисти, иначе руки начнут дрожать, а это приведет к неконтролируемой истерике. Я знаю. Стоит только дать себе слабину и все, дальше будет не остановиться.
На помосте скачут артисты, полуодетые девицы танцуют высоко задирая тощие ноги. Худощавые мальчишки в ярких костюмах жонглируют палаческими принадлежностями, из тех что полегче. Толстый клоун прилаживает голову к плахе и получает пинок под зад. Толпа ликует, толпе хорошо и весело.
— День триумфа династии Кардоргов.
— Ты, правда, так думаешь? — Атолгар не поворачивает головы, и Чумной Лекарь хохочет, сотрясаясь всем телом. Его смех горек, и мне сильнее хочется плакать.
— Так думает король, так думает двор. Какая разница, что думает простой целитель?
Артисты засуетились, последний раз полетели цветные мячи и помост опустел. Гнусавый рожок возвестил о желании короля высказаться.
— Первый день после недели Свадеб омрачен, — король взял паузу, толпа внимала. — Бунтовщики, сделавшие Противостояние близким каждому из нас, получат по заслугам. У каждого в доме есть свой алтарь скорби, — Кардорг склонил голову и помолчал. — Многие из вас напуганы — казнить заложников мира, значит кинуть вызов Вортигерну, правителю проклятых гуаров!
Толпа заворчала. Никто не хотел воевать, но ненависть к гуарам перекрывала все разумные доводы.
— Этого не будет. За грех отцов отвечают дети, но мы, в милости своей, оставим жизнь дочери предателей гуаров. Они не пощадили Бриаллен, а мы, эйры, пощадим их ядовитую кровь! Игрейн Адалберт, новый залог мира между двумя Динами.
— Встаньте, миледи, дайте своре на себя посмотреть, — философски произнес Чумной Лекарь. — Встаньте, пока вас не вздернул на ноги королевский гвардеец, а милорд не начал безобразную драку.
Сглатываю сухим горлом, встаю. Что ж, девочка, ты хотела знать, как тебя зовут? И где твои родственники? Смотри, боги исполняют твои желания.
Под ногами свистала и улюлюкала безликая толпа, жадное до крови и развлечений чудовище. Что же вы творите, Ваше Величество? Управлять жаждущей крови толпой так же легко, как и понесшей от испуга лошадиной тройкой. Заскрипело кресло, рядом со мной поднялся Атолгар, заслоняя, оттягивая внимание на себя.
— Леди Адалберт, — звучный голос боевого мага, привыкшего орать на своих бойцов, легко перекрыл шум толпы. — Благодарит Его Величество Адеррина X династии Кардорг. Боги наказали ее, лишив голоса, и я, Атолгар Амлаут, обещаю — Противостояния не будет. Миледи не покинет пределов Ковена, не проведет вражеские отряды в беззащитную столицу.