— Не надо так смотреть, Игрейн. Крепость только кажется большой, на деле лишни комнат нет. У счетовода есть своя каморка, и я бы еще в ней поместился, а вот Квинт в нее и боком не проходит. Лучше уж так. Да и привычней.
Воинский зал был жарко натоплен — прямо под ним располагалась кухня, так что к жару камина прилагался и жар от печей. Особо холодными зимами здесь спали дети и женщины, укладываясь прямо на полу, на соломенных тюфяках.
— Присаживайся, девонька, сквозняк здесь по ногам особенно сильно чувствуется, — прогудел Квинт и широко обвел рукой разномастную мебель, — выбирай куда хошь умоститься, тащили у кого что есть лишнего.
Милорд Терцис на мгновение прижался губами к моей макушке и тут же принялся знакомить меня с бойцами:
— Мой старый товарищ, Эгги по прозвищу Бурый.
Мужчина был невысок и коренаст, все обозримое пространство кожи было покрыто курчавыми волосками. Он коротко кивнул и сцедил зевоту в кулак.
— Дор Йорген Ан, чаще слышит в свой адрес Лозняк. Хороший малый, как и все мы.
Темные глаза Лозняка словно мимоходом скользнули по мне, зацепили отсутствующие серьги, грубый шнурок в волосах. Криво усмехнулся и небрежно кивнул.
— Итак, дамы, когда мы все познакомились и расшаркались, — Квинт усадил меня в широкое, мягкое кресло без ручки, и набросил на ноги истрепанную волчью шкуру. — Можно и пообщаться.
Целитель Альбод только подкатил глаза, в ответ на выпад Терциса.
— Вы не смогли открыть тайник, почему? — беру диалог в свои руки. Я смотрела на маркиза, но ответил дор Харт:
— Тайник в хорошем месте — оживленная таверна. Начни мы творить ритуалы и королевская стража возьмет нас за жабры.
— Какое им дело до волшбы? — в памяти что-то крутится, но ухватить не выходит.
— Здесь я поясню. — Голос дора Йоргена резанул по ушам. Сиплый, грубый, он рассказывал слушателям о том, как грубо были повреждены связки. Повреждены и быстро залечены, как у меня. — Особый королевский перечень заклинаний определяет чем мы можем пользоваться, а чем нет. Один из пунктов, запрет на серьезную волшбу в местах скопления людей. Канцелярские крысы полагают это опасным.
— Другое дело, что правосудию слабо прихватить нас за жабры, — перебил Лозняка Квинт. Дор Йорген согласно кивнул и вытащил из рукава темный флакон. В такие пузырьки целитель Альбод разливает масло мальвикии.
— Тайник настроен на вас миледи. — Атолгар кивнул, и неохотно добавил, — ваша кровь, будучи отделена от вас, могла и не сработать.
Мужчины принялись жарко обсуждать предстоящую вылазку. Я, со своим ценным мнением, влезать не стала. Как показала практика, с кухонным ножом в укромном уголке, некоторыми приемами я владела. Но память тела отделенная от рассудка не лучший советчик.
Дор Ан возжелал испить зелья Истинного зрения и проследить за нами с крыши театра, самого высокого здания в городе. За исключением домов знати, но те крыши слишком хорошо охраняются.
— Глупец, глаза на помойку после этого выкинешь? Сколько раз повторять, эту отраву, будь она неладна, нельзя часто использовать. Ты и так за последнее время много ее в себя влил.
— Я стрелок!
Здесь целитель ответил крайне похабно и в рифму. После чего вспомнил про меня и устыдился. Но больше всех мне понравилось отношения к происходящему Квинта и дора Эгги — бойцы быстро сообразили на двоих, и потихонечку доходили до грани алкогольного отравления. Закусывая крепкий самогон сушеными яблоками мужчины отпускали едкие комментарии в сторону своих товарищей. И старательно кормили меня кисловатыми, сухими дольками.
— Квинт, — окликнул бойца маркиз и весьма многозначительно мотнул головой в мою сторону. Мол, что творишь. Милорд Терцис изволил отмахнуться от своего сюзерена:
— Девять из десяти, что уходить придется боем. Значит, вся ваша тактическая заумь яйца выеденного не стоит. Городите забор вокруг навозной лужи. Игрейн переоденем в горожанку, из зажиточных, да с тобой Атти на свидание отправим. Посидите, посмеетесь, заберете посылку, а мы присмотрим. Тебя в Дин-Эйрине каждая собака знает, так что пойдешь в родовых цветах.
— А я буду дамочкой из незатейливых. — Хмыкаю, но хоть и неприятно вживаться в роль беспутной девицы, а зерно истины в словах Квинта есть.
— В точку, ни один городской патруль не потревожит боевого мага окучивающего симпатичную девицу, — похабно ухмыльнувшись Квинт допил остатки браги во фляге, и достал новую. Под ворчание целителя Альбода о неумеренных возлияниях и воздействии алкоголя на рефлексы, Квинт предложил Эгги переместится на улицу.