— Я устала, милорд, даже боятся сил не осталось.
— Особым образом сформулированная клятва не даст нам с тобой и рта раскрыть, — отмирает Роберта. Лорд Дирран соглашается, и фигура выходит чуть вперед.
— Вы будете повторять следом за мной, — голос колдуна тих.
И мы повторяем, каждую фразу и каждую клятву — мне кажется, что выхода нет. Проклятые духи, они предусмотрели абсолютно все. Писать, говорить, на родном и иностранном языках, открывать свое сознание мастеру снов и воспоминаний — мы не можем ничего.
Когда нас покидают, я без сил опускаюсь на солому. Роберта притягивает меня к себе на колени.
— К чему это все? — голос ломается, хрипит. Роберта вздыхает и гладит меня по волосам:
— В Дин-Эйрине не все гладко. Король выбивается из сил, но править у него не выходит. Не этому его учили. Даже после коронации не утихли слухи, что именно он расчистил себе путь к трону. Новое Противостояние будет, но будет оно лишь в пределах этого Дина.
— Гражданская война, — эхом откликаюсь я, — сын против отца. Это было и у нас, сорок лет назад.
— Я родилась в год коронации Вортигерна, — Роберта усмехается. — Твой дед был готов к войне, он развязал ее, он же и остановил. Месяц беспорядков не назвать войной.
— Ты даже не знаешь сколькие были казнены, — качаю головой. Остались документы, безликие цифры и короткие строчки приговоров. Я читала их, в старом архиве. Даже удивительно, как эти бумаги оказались в свободном доступе.
— Знаешь, как говорят? Еще нарожают.
Двери вновь отворяются, и вновь первыми входят бойцы. Только уже другие — маркиз в сопровождении другого лорда, невысокого, коренастого мужчины. Роберта глухо вскрикивает, но я уже не вижу, что происходит — Атолгар подхватывает меня с пола и прижимает к себе. Зарываюсь лицом в его камзол, крепко-крепко обхватываю руками и понимаю, что не способна отказаться от этого мужчины. От всего, что он может мне предложить.
— Что здесь произошло? Берта, что?
— Она не может ответить, — хрипло выдавливаю я.
Несколько фраз будто прорывают плотину: я чувствую, как намокают мои щеки. Слезы текут ручьем, я лишь сильнее, плотнее прижимаюсь к Атти. Он зарывается пальцами в мои волосы, разрушая остатки прически, выплетая ленты и бусы, отбрасывая их в сторону. Отрывает меня от себя, обхватывает мое лицо руками и целует. Целует мои щеки, губы, лоб. Я поднимаюсь на носочки, прижимаюсь ртом к его губам. От поцелуя что-то тает в груди, становится легче и улыбаюсь прямо в поцелуй. Атти смеется, шепчет, что я слишком сильно его напугала, что он больше никуда меня не отпустит, что положит к подолу моего платья весь мир.
— Видят Боги, милорд, нам сейчас молоко с печеньем куда нужнее чем мир, — сварливо произносит Роберта и я краснею, отрываясь от сильного и надежного мага. — Игрейн, не следует так опрометчиво отдаваться мужчине.
— Миледи! Это поцелуй, а не что-то иное, — вспыхиваю я.
— Когда ты отдашь ему свое «что-то иное» будет поздно, — отрезает Роберта. — Кто присматривает за тобой в Ковене? Как зовут твою дуэнью?
— Роберта, — улыбаясь, негромко произносит незнакомый мужчина.
— Помолчи, дорогой. Так что?
— Дуэнью леди Адалберт зовут Роберта Лайсса, миледи Лайсса, — хохочет боец и добавляет, — милорд Адалберт согласился взять на себя обязательства по сохранению твоей жизни, Берта.
— Подробности? — живо интересуется миледи и мне приходится вмешаться:
— Может, мы уйдем отсюда?
— Надо подождать, — Атолгар обнимает меня и прижимает к себе. Прячусь под его рукой, не обращая внимания на гневный взгляд Роберты.
— Маркиз, вы намерены предложить леди Адалберт свой браслет?
— Роберта!
— Помолчи, Игрейн, — властно произносит миледи Лайсса. — И отойди ты от этого развратника, ради всех Богов!
— Можно идти, — в темницу заглянул Квинт. — О, прекрасная Роберта, кого же ты столь грозно прожигаешь взглядом? Здравствуй, Ройн, — Терцис пожал руку мужчине и подмигнул мне.
— И ты не хворай, бесстыдник, — Роберта с прищуром посмотрела на Терциса, — потакаешь небось другу своему? А миледи потом что, замуж в красном платье?
Я вздрогнула, большего позора и представить сложно.
— Давайте уже пойдем? — взмолилась я, и мы наконец покинули темницу. Под злым взглядом Роберты Атолгар подхватил меня на руки и понес. Я закрыла глаза и спрятала лицо у него на груди. Вдыхая горьковатый запах дыма, мяты и табака я медленно уплывала в сон.
Меня разбудил громкий стук. Посреди моей спальни стояла Роберта, она как раз поднимала с пола небольшую скамеечку.