Мы оба тяжело дышим. Во мне кипит такой ураган эмоций, что выделить хотя бы одну не возможно. Чумной стирает кровь платком. На его нижней губе на глазах наливается синяк. Да, у меня горячий нрав.
— Я примеряла к себе твою фамилию. Игрейн Илавейра, мерзко звучит.
— Звучит прекрасно, — он проводит пальцем вдоль моей скулы, — знаешь, из застенков я вытащил дикую, озлобленную кошку. Но мы со всем справились.
— А почему ты думаешь, что я не притворялась? — и мне действительно это интересно.
Илавейра замирает. Всем телом превратившись в ледяную скульптуру. Я подпираю кулачком подбородок и смотрю на него. Пусть моя жизнь в руках кукловода. Я смогу разобраться и вынести правильную нить. Выплести из общего гобелена и раскрасить своей краской.
— Долго нам еще добираться?
— Пара часов от деревни. Они уже там, — Чумной озадачен. Проигрывает в своей голове наше общее прошлое, пытается угадать.
Некстати вспоминается нежность его рук. Когда он лечил меня.
— С каких пор гвардейцы стали целителями такого уровня?
— Я не был боевым магом. Просто армейский целитель.
— Что ты делал на улице в ту ночь?
— Искал тебя. Игрейн…
— Нет. Я больше не буду тебе верить. Просто закроем эту страницу. Ты меня предал, я тебе отомстила. Сдашь меня кому надо, и все, иди, ты свободен как ветер.
— Сдашь, — горько произносит Чумной.
— А разве нет? Проклятые духи, как же мне страшно.
— Ты помнишь, что должна мне? Ты обещала выполнить один мой приказ, любой. Это магически подтвержденное обещание.
— Увы, это я вспомнила.
— Если тебе предоставят выбор, ты выберешь меня. Клянись.
— А что за выбор? — живо спрашиваю я. — В жертву приносить? Согласна, это я с удовольствием. Клянусь выбрать Маркуса Илавейру из всех претендентов на незнамо что в течении суток.
— Да, в жертву, — криво улыбается Чумной. — Одной жутко упрямой и глупой баньши. Собирайся, выходим. Игрейн, ты стала умней. Еще немного и станешь как дед — сухой, жесткой и глубоко несчастной.
— Жду не дождусь.
Думай, что хочешь, Илавейра. Проблема в том, что я сама не понимаю почему присоединилась к бунту. Это не был наркотик и не было ментальное внушение. Неужели я просто повелась на речи о Благе Для Всех? Растеклась медовым варом лишь услышав, что от меня зависит судьбы Дин-Гуардира? Я ведь не хотела на трон.
Я сижу, закутавшись в одеяло. Илавейра с тихим шорохом собирается в дорогу. Смешивает зелья, разбавляет слабым чаем и протягивает кружку мне. Высвобождаю руку и пью.
— Даже не спросишь, что там?
— А если мне все равно?
— Прошло много времени с тех событий, — немного помедлив произносит Чумной.
Я не отвечаю. Да, время прошло. Я смирилась и пережила поражение — если верить ему. Или нет. Но я не помню этого. В груди откипел гнев, и собственное решение ограничить воспоминание показалось поспешным. Все же, я девственница, если меня пытали в темнице, обошлось болью. А это учили терпеть.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — поднимаю на него глаза. Безразлично скольжу взглядом по лицу, шее и присматриваюсь к вороту рубахи. Там тоже шрамы. Кислота. Может мама была права и идти нужно было на факультет Прикладной Магии? Соображалка работает, когда надо.
— Все будет хорошо.
Все будет хорошо. Хорошо. Это как? Вернутся назад, бросить ему в лицо тот несчастный, чахлый букет ромашек? Или еще раньше? Не пойти на тайную студенческую сходку, никогда не познакомиться с Наставником? Кажется я запуталась.
Насколько проще было вчера. Можно было обнять Чумного, доверится, знать, что он не подведет. Мне и сейчас хочется подойти, взять под руку, позволить вести себя и верить, что оступиться и упасть мне не позволят.
Укрепляющий настой подействовал. Ноги перестали дрожать и я соскочила с печки. Размялась немного, потянулась и поняла, сбежать не получится. В теле поселилась истома, вялость. Идти будет тяжело.
— Все предусмотрел? А если не дойду?
— Отнесу тебя на руках, — Илавейра очень серьезно посмотрел на меня. — Я позволил тебе решать самой. Итогом стала гражданская война в чужом доме, Ковен в центре конфликта. Атолгар хороший человек.
— Который должен стать мне хорошим мужем?
— Он покорится воле твоего отца и твоему желанию, выбора у боевика нет. Но ты сможешь жить с мужчиной, влюбленным в другую женщину?
— Все-таки любовница Кардорга?
— Нет, — отрезал Илавейра, — не она. Я совсем справлюсь Игрейн. Ты доверяла мне, поверишь и еще раз.