— Добрый день! — она была задумчива.
— А, — Гоша посмотрел на нее снизу вверх. — Мы с вами соседи.
— У вас тут кто лежит?
— Я сам. А у вас? — Гоша взглянул на соседнюю могилу.
— Я. — Девушка печально улыбнулась. — Нам надо подружиться. Мы еще долго будем соседями.
— Вечность.
— Не меньше.
— Садитесь, пожалуйста.
Молодые люди сели рядышком на скамейку.
— Меня зовут Валерия! — представилась девушка.
— Георгий!
— Очень приятно. Некоторые соседи на кладбище ссорятся… — начала Валерий и смущенно засмеялась, — ну пока они еще не в земле. Я уживчивая, вы не беспокойтесь!
Помолчали.
— Вы верите в загробную жизнь? — спросил Гоша.
Валерия кивнула.
— Только в нее и верю.
Сзади к ним подошел восточный человек.
— Слушай, это твоя могила? — обратился он к Гоголеву. — Ты не хочешь со мной поменяться? Моя могила лучше твоей!
— Я меняться не хочу! — резко ответил Гоша. Лирическое настроение было испорчено.
— Слушай, я же тебе говорю, моя могила лучше! Почему же ты меняться не хочешь? Я тройной обмен делал по договоренности, чтоб ее получить!
— Оставьте нас, пожалуйста! — попросила Валерия восточного человека.
— Все меняются! Почему вы не хотите? — Он с интересом уставился на парочку. В его глазах мелькнула догадка. — Я все понял! Хотите объединить свои могилы! Верно, да?
Валерия вспыхнула, как будто ее уличили в чем-то постыдном. Смущение девушки передалось Гоше. А уж от его волнения Валерию стала колотить дрожь. Давно Гоголев не испытывал таких сильных чувств.
Серафим Терентьевич с букетом роз зашел в отель «Савой». Ему повезло, он сразу увидел Ингу — на ее обычном месте у зеркала. Инга тоже заметила американского гусара. И просияла.
Дедушка не сомневался, что это отнюдь не обычная профессиональная приветливость, а нечто совсем другое.
Инга чмокнула Гоголева в щеку.
— Ты познакомился с моей квартирной хозяйкой? — По обескураженному виду джентльмена она поняла, что так оно и было. И засмеялась. — Она отказала мне от дома. У нас с ней разные вкусы. Хозяйка не любит мужчин. А я — люблю.
Серафим Терентьевич тоже засмеялся.
— Где же ты теперь живешь?
Инга беззаботно пожала плечами:
— Нигде.
Они появились дома у Гоголевых ночью, когда все уже спали. Зоя Сергеевна с Денисом Ильичом раскинулись на широченной тахте в большой комнате, Гоша, свернувшийся в позе эмбриона, в маленькой.
Денис Ильич пробудился и отправился в пижаме и спадающих с ног тапках в комнату для джентльменов.
Он открыл дверь в коридор и ослеп от яркого света и красоты Инги.
Растерянный толстый дядя в пижаме вызвал у них смех. А Денис Ильич прошипел одно слово:
— Ужас! — И, забыв о своих намерениях, вернулся на тахту к Зое Сергеевне.
— Что случилось? — встревожилась его подруга.
— Старикашка притащил молодую девку! — трагическим голосом произнес Денис Ильич.
«Завидует!» — кольнуло Зою Сергеевну.
— Седина в бороду, бес — в ребро!
Гоша сонно заморгал, увидев перед собой дедушку с красоткой, и от смущения натянул одеяло до подбородка.
— Инга, это мой правнук Георгий! — представил его Серафим Терентьевич.
Инга засмеялась:
— Если мы с тобой поженимся, я буду его прабабушкой?
Переливчатый смех красавицы привел Дениса Ильича в ярость.
— Почему с нами в квартире должен жить прадед твоего покойного мужа со своей любовницей?
Зоя Сергеевна зевнула:
— Потому что им больше негде жить.
— Что они там делают втроем? Это безнравственно!
Денис Ильич бросился на диван и придавил голову подушкой — только бы ничего не слышать! Как в могиле.
Напрасно бедный Денис Ильич подозревал веселую компанию в разных непотребствах.
Гоша со своими постельными принадлежностями отправился на кухню, Инга проводила его взглядом:
— Он у тебя симпатичный!
Серафим Терентьевич заулыбался от гордости:
— Я рад, что ты это заметила!
Наверно, был какой-то государственный праздник — до кладбища долетала радостная, торжественная музыка, не вполне приличествующая случаю. В это весеннее утро кладбище жило своей особенной жизнью. Никто никого не хоронил. Умиротворенные покойники ухаживали за своими могилками и вели с соседями несуетные беседы.
Ветер донес колокольный звон.
Гоша и Валерия разом перестали возиться со своими цветочками и умиленно посмотрели друг на друга.
— Георгий! — Валерия светилась, словно у нее внутри зажглась лампочка. — Правда ведь, мы с вами ближе к Богу, чем все остальные люди?