Неподалеку от дачи Засекина на траве был обнаружен молоток со следами крови и волоском с головы Засекина.
Коробочкин поставил бы сто долларов против одного, что на деревянной ручке молотка обнаружатся пальчики двойника Коровко. В крайнем случае — охранников Засекина.
Увы. Орудие преступления сжимала рука самого мэра.
Навестив Коровко, Коробочкин сразу взял быка за рога:
— Как здоровье, Григорий Ильич?
Коровко страдал, геморроем и скрывал это, понимая, что если произойдет утечка секретной информации, люди Засекина не преминут воспользоваться ею в низменных целях.
По пухлой физиономии Коровко, порозовевшей после бестактного вопроса о здоровье, сыщик смекнул, что попал в точку.
Неестественно громко мэр заявил:
— На здоровье не жалуюсь!
— А другие?
Коровко в недоумении уставился на майора.
Нахальная ухмылочка на помятой морде бывшего боксера означала, что сыскарь что-то про него разнюхал. Не только про геморрой.
Григорию Ильичу всегда становилось не по себе при взгляде на ломаный-переломаный расплющенный нос майора, маленькие, хитрые глазки под заштопанными бровями.
«Сейчас ударит!» — неотвязный страх мэра.
И Коробочкин ударил:
— Что вы делали вчера вечером? — свойская улыбочка боксера давала понять подозреваемому, что, может, он еще и прорвется.
«Как он про блядей узнал? — помрачнел Коровко. — Охрана продала!»
Станислав Сергеевич позволял себе разговаривать с мэром тем же тоном, что и с его двойником. Расплачивался Коробочкин за дорогое удовольствие тем, что был самым старым майором во внутренних и наружных органах. Этим почетным званием сыщик очень дорожил, не желая менять его на подполковничье. Прослыв неуправляемым майором, сыщик стремился оправдать свою репутацию.
— Коробочкин, вы являетесь ко мне домой, чтоб задать беспардонный вопрос, что я делал вчера вечером?
Мэр разогрел себя до мушек в глазах. За каждой щекой у него вспыхнуло по лампочке.
— Коровко, я пришел к вам в гости. На дачу. Потому что вы меня приглашали.
— Когда? — мэр захлюпал открытым ртом. — Как вас пропустила охрана?
Коробочкин удобно расположился в плетеном кресле на веранде, закурил. Со вкусом затянулся. Облачко дыма окутало воспаленное лицо Коровко. Мэр закашлялся.
— Ваша охрана… Кого я сажал пять лет назад… а кого — и все десять… У них яйца трещат, когда они меня видят. — Прелюдия прозвучала. Коробочкин решил, что подозреваемый созрел для деловой беседы.
— Что вы делали вчера вечером?
— Был на даче. Так же, как сегодня.
— Про сегодня я могу быть свидетелем, если понадобится… А свидетелей вчерашнего не найдется?
— У кого-то украли курицу? — Коровко удалось принять насмешливый вид.
— Давно вы ходили в гости к Засекину?
— Никогда не ходил!
Особняки мэра и кандидата в мэры помещались с разных сторон дачного поселка, украшая его. Какое алиби! За двадцать минут Коровко успел бы совершить преступление.
Коробочкин достал из портфеля молоток, найденный в траве.
— Ваша вещь?
— Понятия не имею! У меня есть плотник…
— Что говорит ваш психиатр?
— Молчит. — Коровко надавил на кнопку вызова охраны.
При желании ликвидировать Засекина Коровко запросто мог через подставных лиц нанять киллера. Но он предпочел отправиться к нему с молотком.
— Какой молодец!
Коровко на комплимент нахала не откликнулся.
Когда в дверях застыли две гориллы, Коробочкин поднялся.
— Когда вы меня теперь приглашаете, Григорий Ильич?
— Никогда! — жарко выдохнул Коровко.
Удивленный его негостеприимством, сыщик скорчил плаксивую гримасу.
— Неужели? А я вас приглашаю! — Майор положил на стол мэру повестку. Гр. Коровко Г. И. вызывался в подотдел по особо опасным преступлениям.
«С этим геморроем пора кончать!» — Коровко еще не ведал, что куда проще избавиться от благоприобретенного геморроя, чем от майора Коробочкина.
У Коробочкина возникла другая догадка.
Не называя имен, Станислав Сергеевич проконсультировался о здоровье мэра с доктором Ознобишиным. Психиатр подтвердил, что описанный случай вполне возможен при некоторых формах паранойи или опухоли мозга.
Во время концерта поп — звезды А., устроенного в поддержку мэра Коровко, произошло событие, озадачившее майора Коробочкина.
Столичная знаменитость обнажилась и, не сходя со сцены, совершила с барабанщиком группы Н. половой акт в извращенной форме.