Здесь доктор обнаружил Игрека. Досада на больного, который был с ним не слишком откровенен, сменилась у Иннокентия Ивановича отвращением к самому себе. Арифметика простая: чем больше даешь — тем больше получаешь взамен. Мало получил?
— Memento vivere!
— Что это? — спросил Игрек, не оборачиваясь.
— Помни о жизни.
— А о смерти?
— И о смерти.
Помолчав, Игрек признался в сокровенном:
— Я могу лишать людей жизни.
У Ознобишина отлегло от сердца, будто без откровенности больного он сам не ведал, сколько ему отдал.
— Я знаю. Судаков сумел это устроить…
— Как?
— Понятия не имею. В Госбезопасности всегда были свои лаборатории.
От своей догадки Игрек страдальчески скривился, как от лимона во рту.
— Они залезли ко мне в голову?
Ознобишин пожал плечами. Выглядеть дураком ему было нетрудно.
— Можно залезть в голову, не делая в ней дырочку…
— Через рот?
— На мозг можно воздействовать на расстоянии. Как это делаешь ты сам — с чужими мозгами.
— Я не нарочно!
Ознобишина растрогало, что мальчик чувствовал себя виноватым в чужом грехе.
— Как мне от этого избавиться?
Доктор снова сделал глуповатую физиономию, развел руками. Ощутил себя комическим персонажем. Но трагический персонаж не улыбнулся.
— Толком я даже не знаю, чего натворил… Кажется, я убил Тину…
Чем утешить мальчугана? Тем, что его девушка попала в рай? А если ему взбредет в голову всех туда отправить?
— Чтобы превратить твой мозг в оружие, потребовалось сначала лишить его памяти…
— Брокгауз… то есть Судаков, это сделал?
Ознобишин кивнул.
— Память к тебе потихоньку возвращается… что-то нам все-таки удалось сделать! Ты парень с головой!
В памяти Игрека всплыла мутная картинка: он спит на вокзальной лавке… Просыпается от бесцеремонного прикосновения к его телу. Двое молодых мужчин в штатском берут заспанного парня под мышки и почти силой ставят на ноги… Черная «Волга» со скрежетом тормозит у особняка Службы безопасности.
Один из провожатых Долговязого — капитан Мухортых, другой — Сизов. Сержант.
Ознобишин с беспокойством заглянул Игреку в глаза. Доктор никогда не знал, что у мальчика на уме. Вооруженный дикарь, не имеющий представления о том, что после нажатия на курок из дула вылетает пуля…
— Вы знали, что Брокгауз — на самом деле полковник Судаков?
— Да, но…
— Знали, что он вынул у меня из головы всю мою прошлую жизнь?
— Нет, но… — Ознобишин осекся. Доктору померещилось, что оружие дикаря, о котором он только сейчас размышлял, прицелилось ему в лоб.
— Ты мне не веришь?
— Нет.
Майор Коробочкин убрался с кладбища, изнемогая от беспричинной головной боли. Самой незаслуженной за всю его жизнь. Уже неделю он был в завязке.
«Все равно как целочке забеременеть!» — нашел сыскарь образное определение тому, что с ним происходит.
Трофейного кольта при нем не оказалось.
«Вообще-то потеря невелика, весь город засрали оружием… но все равно… Посеять ствол… как даме на балу потерять трусики…»
Станислав Сергеевич мучительно сосредоточился, чтоб припомнить, выполнил он оперативное задание или нет. Ликвидирован Игрек?
«Раз при мне нет пистолета, значит, я его выбросил после убийства…» — довод показался майору неубедительным.
Он помнил все, что предшествовало ликвидации. Вернее, свое намерение вынуть из кобуры пистолет, прикрытый шарфиком… Выстрелить Игреку в затылок под какофонию сумасшедшего оркестра… Потом Коробочкин провалился в небытие… Похоронная процессия была уже далеко.
«Наверно, даже девицу успели схоронить… — заключил сыщик. — Я потерял память. Как Игрек. Судаков стал проводить свои эксперименты на мне…»
Станислав Сергеевич не догадывался, как близок к истине. При желании он мог бы ее даже поцеловать.
Всю дорогу до своей конторы Коробочкин внушал встречным девушкам, чтоб они бросились ему на шею. Только хорошеньким, конечно. Совсем обнаглев, от одной майор потребовал большего.
Соблазнительная красотка сидела на скамеечке в парке. Весьма уединенное место показалось Коробочкину вполне подходящим для любовных утех.
Станислав Сергеевич беззастенчиво потребовал от смазливой барышни обнажиться и улечься на спину.
В ответ на гнусное требование девушка с опаской покосилась на подозрительного господина. Бандитская рожа, а ухватки сумасшедшего.