Образ завершали когтистые латные сапоги едва ли не середину бедра и ехидная, я бы даже сказал, ядовитая улыбка на лице. Ну и большие алые глаза, похожие на два озера лавы, в которых очень уж просто утонуть.
Интересно, насколько она похожа на себя ИРЛ? Нужно поискать ее в сети…
Отвиснув, я подобрался, готовый сыграть роль альфа-самца, чего бы это не стоило, но первая же фраза разбойницы поставила меня в тупик:
— И что это было? Ты дурачок?
Э?
Не дождавшись от меня ответа, она закатила глаза:
— Ладно, я поняла, ты не глупый, а молчаливый и глупый. Кто у вас в паре за мозг отвечает, ты? — она, уперев руки в бока, переключилась на изумленно и насмешливо глядящего Моветона, — Тоже не похоже. Или вы по капельке скидываетесь, чтобы накопить на один нормальные мозг на двоих?
Э…
Тут она снова посмотрела на меня и вдруг сменила тон, улыбка стала шире и добрее, заодно продемонстрировав немалые такие вампирские клычищи:
— Хотя, в принципе, прикольно было, хвалю, — улыбка померкла, — Но собрался ты тупо, а в финале вообще бесполезный был. Что касается тебя, — она перевела взгляд обратно на Мова, — опыт и скил чувствуются, но ты какой-то херней страдал, а не играл. Не хвалю!
Антон нахмурился:
— Послушай, дамочка…
Мурена резко наклонилась, приблизив свое лицо к его, заставив отпрянуть и стукнуться головой о кирпич стены. И угрожающе процедила:
— У тебя зубы лишние, что ли?
Антон невозмутимо потер затылок, и вдруг выдал какую-то ахинею:
— Эпос — ММОРПГ. Боевики, война, все такое. Всем понятно, что мужик здесь главный.
Мурена зарычала… и принялась за ним, значит, гоняться, размахивая своей жуткой колотушкой. А вскочивший Антон принялся, значит, от нее убегать. Все это на полном серьезе, сопровождаемое язвительными фразами, угрозами, ударами булавы и уклонениями. В свободной от PvP зоне.
Э.
Мурена вдруг остановилась на середине замаха, посмотрела в мою сторону, ни с того ни с сего заржала и ткнула в меня, хлопающего глазами, пальцем:
— Ты, кстати, в курсе, что разрушил ваш собственный Источник собственной же задницей?
Я медленно закрыл лицо рукой.
Глава 33. Вагончик тронется…
Глава, в которой ружья начинают стрелять, а герои — спотыкаться о рояли.
Кажется, я влюбился.
Ха-ха-ха. Не в Мурену, конечно.
Более раздражающего, бесячего и попросту громкого человека я еще не встречал. Каждая ее фраза несла либо оскорбительный, либо снисходительно-поучительный характер, каждую минуту она отпускала или язвительные и пошлые шуточки ниже пояса, или дурацкие каламбуры. Даже странно, что в первой игре со стороны она показалась мне молчаливым человеком.
Но… я влюбился в игру рядом с ней. Как же при всем этом она играла… Похоже, я раньше даже при всем своем восторге видел лишь вершину айсберга.
В общем, все эти пять дней, точнее четыре с половиной, до последнего дня доступности моего несчастного квеста, мы втроем рубились по десять-двенадцать матчей на Фронте. В разных режимах, в разных командах и в одной, пробуя разные тактики, отыгрывая разные роли, на одной линии и разных, набрав разные навыки, пробуя разные сборки… Как говорится, круче чем секс.
Честно говоря, мне больше всего зашло играть против нее на линии: приходилось буквально выжимать свой мозг, пытаясь придумать новую тактику или способ ее законтрить. Иногда работало, чаще нет.
А она — она могла отыгрывать даже сапорта! Очень толкового, четкого и надежного сапорта, с которым стоять на линии было одно удовольствие.
Правда, в то же время и очень агрессивного сапорта, который, расставив Глаза и подлечив меня, принимался лупить вражеского керри кувалдой или огромным топором, поминая его родословную по матушке… Ну, не суть.
Несмотря на ее характер, поладить с ней оказалось совсем несложно. На этом Фронте у нее нашлось немало товарищей, хороших знакомых или просто тихих поклонников. Да и через какое-то время я понял, что все ее замечания по поводу Эпоса являются взвешенными и действительно указывают на косяки в игре, отчего начал прислушиваться еще внимательнее.
И, кстати, до меня только спустя несколько дней дошло, что ее ник написан именно по-русски, кириллицей. На мой закономерный вопрос “ты что, тоже русская?” у Мурены сначала случился ступор, а потом — приступ откровенности: