Лето сорокового года в наших краях было жарким и засушливым; ручей в лесу пересох, и форель ушла ниже по течению; пожухлая от палящего солнца трава ломалась под ногами с жестяным звуком. Эльфы сбивались с ног, поливая сад и качая насосом воду в оранжерею, из-за Дервента тянуло гарью лесных пожаров, а у нас в округе появились взбесившиеся от жары лисы, поэтому мне запрещалось ходить в лес без арбалета. Но я и без того почти не выходил из дома — в помещении можно было хотя бы наложить охлаждающие заклятия и спрятаться от солнца. Вместо прогулок я целыми днями читал. С утра честно пытался зубрить чары и трансфигурацию, но быстро сдавался и, устроившись в кресле в библиотеке, с головой уходил в чтение того, до чего раньше не доходили руки, — от детективов до старых подшивок колдогеографического общества. Не знаю, почему, но мне казалось, что потом (я и сам не знал, что это будет за "потом") такой возможности уже не окажется...
Том в это время гостил у Розье в Корнуолле. Там было тревожно. Немцы постоянно бомбили порты, по ночам выла сирена воздушной тревоги, и где-то далеко ухали магловские противосамолетные пушки — кажется, они назывались "зенитками". На побережье было не протолкнуться от магловских солдат. Мать Колина, тетя Роуз-Энн, смертельно боялась налетов, подозревая, что магический щит над домом может не выдержать прямого попадания бомбы. Каждый раз при появлении немецкой авиации она загоняла детей в подвал. Но все равно жизнь там была лучше, чем у меня. Можно было купаться в море — утром, когда налетов не было, — ловить рыбу, стрелять из лука, лазить по скалам или просто валяться на траве над обрывом, под тенью кустов шиповника. Я с тоски писал Тому с Колином длиннейшие письма и даже не особенно обижался, получая в ответ коротенькие послания. Не знаю, от чего — от жары, запаха гари или избытка информации — меня в то время мало что трогало, все было безразлично, и в глубине души я даже радовался тому, что один.
***
Пока немцы-маглы бомбили английский флот, в магическом сообществе принимали свои меры против возможного вторжения Гриндельвальда. Магопорты были закрыты, а еще Министерство на полгода ввело запрет на использование портключей и аппарацию, так что добираться из одного места в другое стало долго и сложно. Когда в середине августа мы с мамой решили отправиться в Лондон за школьными принадлежностями, то ждали больше часа и извели полбанки летучего пороха — общественный камин в Косом переулке был занят наглухо, и пробиться туда было почти невозможно.
Сам Косой переулок сильно изменился. По улице теперь ходил патруль из Департамента магической безопасности, который проверял документы у всех, кто казался подозрительным, а на столбах и в витринах магазинов вместо рекламы были развешаны огромные агитационные плакаты, призывающие население к бдительности. Один я запомнил — на нем были изображены два волшебника, беззаботно болтающие за стаканчиком огневиски, в то время как под столом притаился шпион Гриндельвальда. От нормальных людей его отличали зловещие черные усы. Надпись на плакате гласила: "Careless talk costs lives", "Беспечная болтовня стоит жизни".
Во "Флориш и Блоттс" видное место занимал стенд с брошюрами "Как экономить в военное время" — в них давались полезные советы о том, как сшить изысканную вечернюю мантию из старых штор или наколдовать сытный и полезный обед для всей семьи из фунта муки и двух фунтов картофеля. Из-за того, что снабжение с континента было нарушено, многие ингредиенты для зелий продавались по карточкам, да и то не всегда, а за летучим порохом стояла длинная очередь. Мама оформила несколько заказов по почте — это стоило дороже, зато экономило время.
Мне на всю жизнь врезалась в память эта сценка — щелкая ножницами, продавец в душной лавке отрезает купоны с наших карточек... Возможно, потому, что через несколько недель от этой лавки не осталось и следа. В начале сентября, когда мы уже были в школе, маглы начали бомбить Лондон и другие города. Несколько мелких бомб отвел магический щит над Косым переулком, но одна его все же пробила. Я помню снимок из "Ежедневного пророка", где посреди улицы дымится огромная воронка, а все вокруг завалено щебнем и обломками кирпича.