Дом выглядел настолько странным, что я перемещался по коридорам, как во сне. Несмотря на горевшие везде лампы, углы тонули в тени, а потускневшие от времени зеркала не отражали свет. Разглядеть что-нибудь в этих зеркалах было сложно, и подчас казалось, что они отражают интерьер совсем других комнат, в другом доме, далеко отсюда. Иногда в них появлялись люди, но это точно были не мы.
Кроме зеркал, все свободное пространство стен покрывали картины. В простенках стояли тяжелые высокие вазы и скульптуры, привезенные из колоний. Массивные бронзовые слоны несли на спинах курильницы для ароматов, каменные кобры раздували капюшоны и пытались обратиться к Тому на парселтанге. Мне бросилась в глаза фигурка девушки, по виду совсем юной и почти без одежды, если не считать набедренной повязки. Девушка улыбалась мечтательной, неземной улыбкой, не обращая на нас ни малейшего внимания. Ее бронзовые бедра слегка покачивались под неслышную музыку, а тяжелый узел волос, казалось, был готов вот-вот развязаться и упасть на плечи металлическим водопадом. На шее девушки слегка позвякивало в ритме ее движений ожерелье из человеческих черепов.
Дом Блэков затягивал, как лабиринт. Я не мог определить, как долго мы по нему ходим, — то ли четверть часа, то ли сутки. Если за какой-нибудь дверью внезапно мелькал уголок нормально обставленного помещения — с современной мебелью и яркими обоями, — это так действовало на нервы, будто ты спал, а тебя разбудили окриком. Хотелось зажмуриться, отвернуться и опять задремать.
Альфард с улыбкой наблюдал за мной.
Я спросил:
— Как ты здесь живешь?
Фраза прозвучала глупо, но Альфард понял, что я имею в виду.
— Дело привычки, — ответил он, пожав плечами. — Когда я был маленьким, то боялся один заходить в незнакомые комнаты, особенно на верхних этажах. Потом понял, что бояться нечего. Я же Блэк, дом не может причинить мне вреда. А вот гостям и вправду лучше не гулять здесь в одиночку. Когда-то один из папиных приятелей исчез бесследно. Это случилось во время мальчишника перед свадьбой, так что всем было не до него, и пропажу компания заметила только утром. Так и не узнали, куда он девался...
— А привидения у вас есть?
— Немного, — ответил Альфард, подумав. — Всего двое или трое. В нашем поместье в Уэльсе гораздо больше — десятка два, наверное. Но сюда перебираться они не хотят. Не любят городской шум.
— Откуда они взялись в таком количестве? — заинтересованно спросил Том.
— Из семьи, — засмеялся Альфард. — Все это члены нашего клана. В старину Блэки считали, что если ты за свой век не прикончил ни одного родственника, то жизнь прожита зря. Отравить, заавадить, заколоть кинжалом, в крайнем случае проклясть или довести до самоубийства — это наша добрая семейная традиция. Иначе Блэков развелось бы слишком много. Дело в том, что, по легенде, наш род происходит от самой Морганы, которая постаралась защитить своих потомков от всех мыслимых и немыслимых бед, чтобы они жили долго и умирали в глубокой старости. Ни враг, ни болезнь, ни несчастный случай не могут повредить тому, в ком течет кровь Блэков по прямой мужской линии. Глупый предрассудок, конечно, но мои тетушки до сих пор верят, что только Блэк может убить Блэка...
Он посмотрел на нас с усмешкой.
Откуда-то снизу донесся звук гонга.
— Пора ужинать, — сказал Альфард и повел нас по лестнице вниз.
***
После сумеречных переходов яркий свет в столовой показался мне ослепительным. Альфард принялся представлять нас своим родственникам, от количества которых у меня сразу голова пошла кругом — я-то думал, что это будет простой семейный ужин в узком кругу, а здесь собрался чуть ли не весь клан Блэков. Их генеалогию я представлял себе слабо, и когда все уже сидели за столом, я еще пытался запомнить, кто есть кто. Массивная женщина средних лет с тяжелой челюстью, в темном платье и почти без украшений, усевшаяся во главе стола, была, видимо, бабушкой Альфарда. Понятно, почему она в трауре — недавно овдовела… Впрочем, судя по энергии, с какой она распоряжалась эльфами, смерть супруга не повергла ее в глубокую депрессию.
А это что за седой волшебник в темно-серой мантии? Дядя Альфарда? Нет, скорее, брат деда по отцу…
Когда нас знакомили с матерью Альфарда, я почти не разглядел ее, — такая она была неяркая, скучная, с длинным плоским лицом, похожим на непропеченный пирог. Она говорила с легким акцентом, и до меня вдруг дошло, что Ирма Блэк по происхождению немка. Неудивительно, что Вальбурга в Хогвартсе так протестовала против того, чтобы Альфард впутывал семью в шпионский скандал...