— Дрю, ну как ты себя ведешь за столом?! — возмутилась миссис Розье.
Колин, посмеиваясь, вернул себе нормальный облик и стал шепотом дразнить сестру: "Сигнус, милый... котик... солнышко... Как ты его еще называешь?". Друэлла покрутила пальцем у виска и гордо сделала вид, что не слышит. Миссис Розье переключилась на сына и потребовала, чтобы он сию минуту оставил сестру в покое, а потом стала сокрушаться, что он много пьет.
— Если так дальше пойдет, тебя отчислят! Алкоголики там не нужны! Колин, ты слышишь, что я говорю?!
— Мама, да мы выпили всего по паре бокалов, вон Том может подтвердить, — защищался Колин. — Ну, что вы беспокоитесь?
При этом он дважды ронял столовые приборы, так что миссис Розье, кажется, не очень ему поверила.
После обеда мы пошли погулять, чтобы проветриться. Солнце грело не по-зимнему жарко, и мы долго бродили по взморью, обходя кучи водорослей и бросая гальку в воду. Колин почему-то мялся, комкал разговор, а потом смущенно сказал, что летом женится.
Мы с Томом принялись его поздравлять, а он смотрел на нас подозрительно — наверное, думал, что в глубине души мы его осуждаем.
— Не хочется, конечно, расставаться со свободой, — оправдывался он. — Только вы не подумайте, я не собираюсь становиться подкаблучником и сидеть у жены под юбкой... Мужская дружба — это святое, так что никто меня не заставит торчать дома. Все будет, как раньше, честное слово!
— Да мы верим, верим, — сказал я. — Ты не переживай.
— Правда? — со вздохом облегчения спросил Колин. — Я вообще-то не стал бы, но сколько же можно морочить голову Эвелин? Она бы посмотрела, посмотрела, да и вышла за кого-нибудь другого...
"Вот именно", — мрачно подумал я.
— Мы и так последнее время вечно ссорились, — сказал Колин. — Ее раздражает, что я в казарме, что мы не видимся... Короче, я подумал и решил: ладно, пускай. Но знали бы вы, как это страшно! Когда я шел знакомиться с ее родителями, раза три хотел все бросить и аппарировать назад. Хотя они оказались симпатичными и мы хорошо поладили, но все равно...
— Когда свадьба-то? — спросил я.
— Представь себе, не знаю! Это, оказывается, вовсе не простое дело. Никогда не думал, что вокруг свадеб накручено столько суеверий. Эвелин говорит, лучше всего жениться в апреле, — но у нас военные сборы в это время. А в мае жениться ни в коем случае нельзя, иначе будешь всю жизнь маяться. Июнь тоже отпадает, потому что у меня экзамены. Август хороший месяц, но Эвелин не хочет так долго ждать. Остается июль. Если верить приметам, кто женится в июле, будет всю жизнь в поте лица зарабатывать на хлеб насущный. Но у меня все равно нет дядюшки-миллионера, так какая разница?
— Никогда не думал, что это так сложно, — сказал я. — Как же люди умудряются жениться?
— Понятия не имею, — мрачно ответил Колин. — Наверное, когда наступает благоприятный момент, бегом бегут, чтобы успеть. Месяцы — это ведь еще не все! Дальше начинается свистопляска с днями. На новолуние жениться нельзя, на убывающую луну тоже, заключать брак в пятницу плохая примета, а в субботу так вообще катастрофа... Сейчас Эвелин сидит над астрологическими таблицами, чтобы вычислить, когда будет подходящее сочетание звезд. Я с ней свихнусь.
— Ничего, — утешил я. — Зато разок отмучаешься, и все.
— Ты будешь у меня дружкой, — пообещал Колин. — И даже не вздумай отговариваться! Я один мучиться не стану, так и знай.
***
Когда мы вернулись в дом, Друэллы нигде не было видно — наверное, заперлась в своей комнате и строчила послание "лапусику". В спальне Колина успел прибраться эльф: выбросил пустые бутылки, а оставшиеся аккуратно выстроил в ряд на столе. Увидев это, Колин вполголоса ругнулся: "Да что же он делает! А вдруг мама увидит? Она меня потом в покое не оставит!", — и быстро припрятал все бутылки, кроме одной, которую замаскировал чарами, чтобы она походила на заварной чайник. Стаканы он трансфигурировал в чайные чашки. Мне подумалось, что если миссис Розье вдруг войдет, она вряд ли поверит в эту идиллическую картинку. Но Колин был убежден, что очень ловко все придумал.
Том сказал, что нужно заняться финансовыми делами, — завтра сюда аппарирует Касси Малфой, которому после Хогвартса предстоит заняться легализацией наших денег, и надо с ним все обсудить. Он достал тетрадку, исписанную колонками цифр, и мы честно попытались сосредоточиться на них, но ничего не вышло. Том практически не пил, зато мы с Розье прикончили три бутылки на двоих. В таком состоянии я мог бы с тем же успехом читать учебник по русскому языку — все равно ничего не понятно. Единственное, что мне удалось усвоить из объяснений Тома, — что у нас есть примерно тысяча галлеонов общего капитала, которую надо "очистить", а потом куда-то инвестировать... Дальше я потерял нить беседы.