Услышав ее голос, инспектор отогнал назойливые мысли.
— Прошу прощения?
— С вами все в порядке, инспектор? — с тревогой спросила мисс Салливан. — О боже, я вас рассердила!
— Вовсе нет, — галантно улыбнулся инспектор. — Вы никак не могли этого сделать.
— Но вы внезапно стали выглядеть таким суровым…
— Я подумал о смерти Роберта Йорка, — объяснил инспектор и добавил, обращаясь скорее к самому себе: — Мне не нравятся убийства, по какой бы причине их ни совершали. — Сказав это, он почувствовал себя лучше.
— Бедняжка Эмили, — пробормотала мисс Салливан.
— По-вашему, она тяжело переносит смерть Роберта?
— Да, очень тяжело.
— Я бы так не сказал.
— Потому что вы не знаете ее, инспектор. Эмили очень сдержанная. Она никогда не допустит угроз или насилия. — При этом мисс Салливан почему-то усмехнулась. — Я много раз видела, как она становится на пути буйствующих пьяниц, наркоманов и хулиганов. Эмили встречает опасность, не моргнув глазом, хотя я уверена, что она боится так же, как и все. То же самое касается и постигшего ее горя — она не станет выражать его внешне.
— Очень сдержанная, — задумчиво повторил инспектор.
— Возьмите, например, вчерашний день. Эмили работала еще усерднее, чем обычно. Вы никогда не подумали бы, что ее что-то гнетет, если бы не знали признаков. Конечно, она иногда выходит из себя, но только по мелочам.
— Вот как?
— Ну, допустим, если где-то хлопает дверь или если ей подают сандвич с горчицей, хотя она просила без горчицы. Вообще-то Эмили даже не замечает, что она ест, но горчицу не переносит. Или вот эта история с нелепой карточкой…
Старик подскочил на стуле, словно его ударило током.
— Нелепой карточкой? — переспросил он. — Что вы имеете в виду, мисс Салливан?
— Я ее сохранила. — Мисс Салливан начала выдвигать ящики. — Она где-то здесь… Эмили пришла и стала вынимать из сумки почту — она всегда приносит ее из дома в офис и тут просматривает. И вдруг она зашипела…
— Зашипела?
— Вот именно зашипела, потом швырнула на пол карточку и конверт. Представляете, Эмили швырнула что-то на пол! Вот, нашла.
Она протянула простой белый конверт инспектору Квину, который вынул из него пятиугольную белую карточку с буквой «H».
— А мисс Йорк не сказала, что ее так взволновало? — спросил инспектор после небольшой паузы.
— Не думаю, что Эмили взволновала карточка. Просто ее раздосадовал этот нелепый случай. Я ведь хорошо ее знаю. — Очевидно, мисс Салливан прочитала сомнение на липе собеседника, потому что добавила: — Я имею в виду, что если бы Эмили в самом деле забеспокоилась из-за карточки, то она показала бы ее мне или стала звонить по телефону и тому подобное… Эмили швырнула карточку потому, что она не представляла для нее никакого интереса. — Она повторила: — Я ведь ее знаю.
— Мисс Эмили обсуждала с вами это происшествие?
— Ну, я подобрала карточку и спросила: «В чем дело, Эмили?», а она… — Поблекшие старческие глаза опечалились от обидного воспоминания. — Она очень резко сказала: «Оставь меня в покое! Пожалуйста…» По этому «пожалуйста» я поняла, что Эмили уже сожалеет о своей резкости, и что карточка ее не встревожила, а просто раздосадовала.
— Тогда почему вы сохранили ее? — осведомился инспектор.
Мисс Салливан рассмеялась:
— Я всегда подбираю брошенную перчатку, думая, что в один прекрасный день найду к ней пару. Вы же видите, инспектор, что от карточки отрезан уголок. Значит, он где-то находится.
— Вам следует познакомиться с моим сыном, — улыбнулся инспектор и спросил, прежде чем его собеседница успела откликнуться: — Мисс Йорк даже не пыталась узнать, что это может означать?
— За ленчем я упомянула о карточке. — Голос мисс Салливан отразил робость, очевидно испытываемую ею в тот момент. — Эмили ответила, что это чья-то дурацкая шутка, и я поняла, что она не хочет об этом говорить. Может, карточка — это какая-то головоломка, как по-вашему?
— Возможно.
Не спеша и не спрашивая разрешения, инспектор сунул карточку в конверт, а конверт в карман. Глаза женщины следили за ним, но она не выразила протеста.
Старик поднялся.
— Я еще зайду к вам.
— О боже, инспектор! Неужели вы еще не все из меня вытянули?
— Я имел в виду, мисс Салливан, — объяснил Квин, — что зайду к вам, когда все будет кончено.