— И это мои проблемы? Если я из-за тебя опоздаю на удаление опухоли-бабочки (опухоль, затрагивающая оба полушария мозга), я… я… лоботомии (операция по вырезанию лобной доли мозга, вследствие которой человек теряет способность к адекватным действиям. В середине XX века таким образом «лечили» душевнобольных. Ныне запрещена законом) на тебя нет, маленькое чудовище!
Не сдержавшись, хмыкаю.
— Так ты уже на нее опоздала. Восемь утра; все операции разобраны, неудачница.
— Я проспала! Я всю ночь готовилась и уснула над конспектами! — стонет.
— Говорю же, неудачница!
— Обломись! — внезапно кричит инопланетянка, сменив настрой на торжествующий. — Капранов никого, кроме меня, ассистировать не возьмет!
— Да конечно! Нужна ты ему! Будешь сидеть за окошком и кусать губы, пока в мозгу пациента копаются чужие пальчики. И никаких тебе крутых опухолей. — После этих слов Ян изображает дьявольский смех.
— Ну все, паршивец, если я узнаю, что ты подвинул водительское сидение…
Мы с Яном, не сговариваясь, опасливо переглядываемся.
— Да ладно тебе, кончай вопить и рули уже в свою больницу, — не на шутку пугается братец.
— Куда рули?! Я такси ловлю и волосы, между прочим, высушить не успела. Заболею, умру и буду с того света любоваться, как папа голову тебе откручивает. Придурок!
И отключается. За мгновение до того, как дисплей телефона Яна становится черным вновь, я успеваю увидеть на нем имя контакта, забитое в справочник, — Жен. Так вот как зовут инопланетянку…
— О! — вдруг аж подпрыгивает на сидении парень. — Я знаю, как нам достать денег на пиар-компанию! К черту бильярд, разворачивайся.
Спустя сорок минут я убеждаюсь, что новый знакомый не просто лишен инстинкта самосохранения — он чокнутый мазохист. Только представьте, после такого разговора он продает летающую тарелку, обещая ее выкупить не далее, чем завтра…
— Больной… — говорю, подруливая к какому-то сомнительного вида бару теперь уже на своем стареньком шевроле. — Ты вызвал на покер головореза и полагаешь, что под конец вечера уйдешь с деньгами, даже если их выиграешь? Тем более — из такого места?
— Естественно, — отвечает Ян. — А почему ты сомневаешься?
— Потому что тянет на белогорячечный бред.
— Ну, ты прав, — даже не отрицает Ян. Но и переживать по этому поводу не спешит. — Точнее, ты был бы прав, если бы играл один из нас.
— На что это ты намекаешь?
— На то, что играть будем не мы.
— А кто?
— Жен.
— Жен? — переспрашиваю я, пытаясь разобраться, отчего же так рад этой новости. Ни одной причины. По крайней мере, у меня. Видимо, альтерэго в брюках зажило, наконец, собственной жизнью.
— Моя сестра. Такая длинная, кудрявая, вредная и тошнотворно везучая. Под настроение людей режет, но это уже детали.
— Ты собираешься заставить сестру отыгрывать ее же машину?
О да, наглость впечатляет.
— Ты только не говори ей. Ну или не говори, пока она партию не закончит. Расстроится еще…
— Ненормальный. И что значит «тошнотворно везучая»?
— Никогда не проигрывает; обеспечила мне тяжелое детство, полное психологических травм. Да ты не дрейфь, в казино мы ее не пустим. Как откроем — сразу в черный список внесем. Обидится, чуть-чуть подуется, но мстить не станет — не в ее характере. Поверь, друг, все схвачено. Она запросто выиграет, и уже завтра мы выкупим машину.
— А если нет?
— Бога ради, тогда отец ей две таких найдет, а я отделаюсь очередной воспитательной беседой. Даже ничего не потеряю, учитывая, что дома каждый вечер по воспитательной беседе. Надо же родителей подбадривать и поддерживать в стремлении вырастить достойных продолжателей династии! А то, представь, подобреют еще, размякнут… Ну, так что, я звоню? — спрашивает Ян, помахивая телефоном.
Некоторое время смотрю на него и размышляю. С одной стороны, девчонке тут нечего делать, с другой — соглашаться с собственным членом я не собираюсь — не моя она забота. А деньги позволят открыть казино намного быстрее. Коротко киваю. Однако, давая добро, я здорово недооценил старательность парня, потому что он вдруг начинает без слова приветствия нести такое, что глаза на лоб лезут:
— Слушай, Жен, я тут в баре… здесь потасовка была. Мы с одним чуваком подрались немножко, и у меня, кажется, голова разбита. Кровь, короче. Ты это, может, отвезешь меня домой, что ли? Адрес? А, да, пиши.