— Что ты теперь будешь делать?
— Залезу на дерево, — зевая, ответил мальчик с нарочитой небрежностью. — Они же не умеют играть по-честному и закидают меня камнями, заставив спуститься вниз. Единственное, что остается, это прорываться.
— Что они с тобой сделают, если поймают?
— Изобьют до полусмерти, — ответил Вилли, словно примирившись с такой участью, — Это особенно интересно. Мне придется мотать из Сан-Пабло, но какая жалость, что я не увижу синяков на их рожах.
Он усмехнулся про себя, но глаза у него горели, как у кошки, которая смотрит на беззащитную канарейку, запертую в клетке.
— Так ты не разрешаешь мне помочь тебе?
— Вы собираетесь обосноваться в Сан-Пабло, партнер?
— Пока не знаю, но вполне возможно.
— Тогда не советую водить со мной дружбу. Никто вас за это не похвалит. Очень был рад с вами познакомиться, мистер Коркоран. Мы еще увидимся.
В следующее мгновение он снялся с места и помчался вниз по склону, направляясь отнюдь не к самой слабой и малочисленной группе мальчишек, бегущих к дереву на холме, а, напротив, к самой тесной и сплоченной; они даже остановились, приготовившись встретить свою жертву. Со всех сторон круга преследователей раздавались ободряющие крики, обращенные к центру атаки, призывая бойцов стоять крепко, ибо все, как один, готовы были прийти на помощь. В то же мгновение атакующие стали поспешно стягиваться к самой ответственной точке. И очень скоро в непрерывной до этого линии стали появляться бреши.
Мудрая тактика Вилли стала очевидной. В то самое мгновение, когда он, казалось, готов был врезаться в плотную массу ожидающих его подростков, он вдруг резко свернул направо, подобно соколу, который, подчиняясь ветру, неожиданно падает на крыло и снова взмывает вверх, изменив направление. Так сделал и Вилли, бросившись к ближайшей бреши в линии облавы.
Двое или трое преследователей, издавая тревожные крики, кинулись к нему, пытаясь преградить дорогу. Но это были всего лишь былинки на пути всепожирающего пламени! Один из преследователей, нагнув голову, сунулся было к Вилли, но тот подпрыгнул в воздух, согнулся пополам, словно перочинный нож, и перескочил через него. Его сжатое в комок тело врезалось в следующего врага, они покатились по земле, но Вилли мгновенно подскочил, словно резиновый мяч. Перед ним оказалось еще двое. Его коричневые кулаки замелькали на солнце; оба противника отступили, и Вилли вырвался на свободу.
На бегу он повернул голову, и его пронзительный насмешливый крик несся назад, вверх по холму, к Коркорану. Этому бегуну даже не нужно было использовать максимальную скорость. Он передвигался не спеша по выжженной солнцем траве, поскольку банда, бросившаяся поначалу следом за ним, довольно скоро оставила надежду его догнать. Вместо этого они стали швырять в него камни и комья земли, надеясь подбить каким-нибудь особо метким снарядом. К великому их раздражению, Вилли не обратил на это ни малейшего внимания, даже не повернул головы. Не увеличил он и скорости бега, просто проделал несколько зигзагов и вскоре скрылся из глаз за вершиной следующего холма, оставив с носом незадачливых преследователей.
Погоня таким образом окончилась, и Коркоран, чувствуя себя так, словно ему пришлось наблюдать сцену из новой Одиссеи, снова вскочил на своего вороного коня.
Мальчики стояли на холме небольшими группками, тяжело дыша после долгого бега; тут и там раздавались пронзительные ребячьи голоса лидеров, объясняющие, что именно было сделано не так, и обвиняющие в ошибках тех, кто их совершил.
— Поймаете его когда-нибудь, ребята? — спросил он, проезжая мимо них.
— А то нет! Спорим, что поймаем.
— Десять долларов, — сказал Коркоран, — тому, кто первым поставит ему синяк.
И он, смеясь, направился назад в Сан-Пабло.
Глава 8
К городу он подъезжал в тот момент, когда его заливало золотом предвечернее солнце. Солнце вскоре спряталось за южное плечо Команчских гор, и вся западная часть неба была в ярких клубах желтого света, словно извергающегося из плавильной печи; клубы эти громоздились один на другой, делаясь все выше и выше, а потом вдруг растеклись, опоясав горизонт сверкающим кольцом, на фоне которого вздымались огромные черные вершины гор. По дороге он обогнал группу крепких, кряжистых золотоискателей — их было человек десять, — которые шагали по направлению к Сан-Пабло. Ему достаточно было одного взгляда, чтобы дать им точную оценку. Беспощадное солнце высушило их лица. Щеки были красны, носы блестели, а песня, под которую они шагали, обычно распевалась во время попоек на студенческих вечеринках. Они сюда явились во время каникул, чтобы посмотреть, что такое настоящая жизнь, а может быть — кто знает? — и найти свое счастье. Но что бы они там ни нашли, они будут вознаграждены за свое долгое путешествие пешком.
Проезжая мимо них по направлению к городу, Коркоран вдруг почувствовал себя совсем не молодым. Он не собирался долго оставаться в этом месте. Сан-Пабло был всего-навсего одним из этапов его путешествия на Юг и Восток, однако теперь у него появились другие идеи. Вполне возможно, что репутация, которую он себе создал в Юджине — слишком быстро, для того чтобы чувствовать себя спокойно, — последует за ним и настигнет его, словно наступающая волна, едва он появится в Сан-Пабло. Но пока это не случится, там можно будет провести несколько приятных дней. Ведь Сан-Пабло такое место, где вполне достаточно темных личностей. На их фоне он не будет особенно выделяться.