Выбрать главу

— Доминантным полом, — повторил Уортил. — Понятие «империя» равнозначно централизованной, пусть порой случаются и расколы, иерархической структуре власти, где власть принадлежит экономически привилегированному классу, который сохраняет свои преимущества, рационально — как правило — используя репрессии и умело манипулируя общественным мнением, а также подчиненными, хотя в большинстве случаев номинально независимыми, властными структурами. Короче говоря, все дело сводится к доминированию. Промежуточный, или верховный, пол — тот, что в середине, — контролирует общество и империю.

Мужчины обычно используются как солдаты, а женщины — как собственность. На самом деле все, конечно, немного сложнее, но главное вы уже поняли, да?

— Не то чтобы очень. — Гурдже покачал головой. — Не могу взять в толк, как эта система работает, но если вы говорите, что работает… значит, так и есть. — Он потер бородку. — Насколько я понял, эти люди не могут изменять свой пол.

— Верно. Они владеют генными технологиями и могли бы делать это уже не одну сотню лет, но это запрещено. Противозаконно, если вы еще помните значение этого слова. — Гурдже кивнул, и машина продолжила: — Нам это представляется извращением и расточительностью, но империи отличаются тем, что мало заботятся об эффективном использовании ресурсов и счастье индивидуумов; и то и другое обычно достигается вопреки экономическим ограничителям, в основном фаворитизму и коррупции, присущим системе.

— Хорошо, — сказал Гурдже. — У меня масса вопросов, но я задам их позднее, а пока продолжайте. Что насчет этой игры?

— Ах да. Вот вам одна из досок.

— …Вы шутите, — выговорил наконец Гурдже и выпрямился на своем диване, разглядывая застывшую голографическую картинку.

Звездное поле и три гуманоида исчезли, а Гурдже и автономник Уортил словно оказались в конце огромной комнаты, во много раз большей, чем та, в которой они находились на самом деле. Перед ними распростерся пол, покрытый поразительно сложным, на первый взгляд беспорядочным, абстрактным мозаичным рисунком. Пол местами дыбился, образуя холмы, а кое-где опускался — то были низины. Если вглядеться внимательнее, то было видно, что холмы вовсе не монолитные, а представляют собой конические наслоения тех же безумных узоров, так что над фантастическим ландшафтом высились связанные между собой многослойные пирамиды. При еще более пристальном рассмотрении угадывались странного вида игровые фигуры, стоящие на ярко раскрашенной поверхности. Все это тянулось метров на двадцать, не меньше.

— Это что — доска? — спросил Гурдже, сглотнув слюну. Если только перед ним были отдельные фигуры и поля, то он никогда не видел игры такой невероятной сложности, никогда не слышал ни о чем подобном, не встречал ни малейшего намека на ее существование.

— Одна из них.

— И сколько же таких всего?

Это не может быть правдой. Это наверняка шутка. Они просто над ним издеваются. Человеческий мозг не может справиться с игрой такого масштаба. Это невозможно. Совершенно точно.

— Три. И все такого же размера. А есть и множество маленьких, на которых играют еще и картами. Позвольте рассказать о происхождении этой игры. Прежде всего — о названии. «Азад» означает «машина» или даже «система» в широком смысле, включающем любую функционирующую единицу, например животное, цветок, а также сущность вроде меня или, скажем, водяное колесо. Игре уже несколько тысяч лет, а современную форму она обрела около восьмисот лет назад — примерно тогда же, когда оформилась практикуемая и поныне религия этого вида. С тех пор игра фактически не менялась. Таким образом, ее окончательная форма относится ко времени полного подчинения родной планеты империи — ее название Эа — и первым релятивистским исследованиям близлежащих пространств.

Появилось изображение планеты — огромный шар повис в комнате перед Гурдже. Бело-голубой, сверкающий, он медленно-медленно вращался на фоне темного пространства.

— Эа, — сказал автономник. — Так вот, эта игра — абсолютно неотъемлемая часть властной структуры империи. Максимально огрубляя, скажу так: кто выигрывает, становится императором.

Гурдже повернул голову к автономнику, который встретил его взгляд.

— Я вовсе не шучу, — сухо сказал тот.

— Вы это серьезно? — тем не менее спросил Гурдже.

— Абсолютно серьезно. И в самом деле, титул императора — довольно необычный выигрыш. Но вся правда, как вы можете себе представить, гораздо сложнее. Игра в азад используется для выяснения не того, кто будет править империей, а того, какая тенденция возобладает в правящем классе, какой экономической теории будут следовать, какие учения будут признаны служителями культа и какие политические идеи будут доминировать. Эта игра служит, кроме того, экзаменом для желающих поступить в религиозные, образовательные, гражданские, судебные и военные учреждения империи, а также и для карьерного роста… Идея, как вы понимаете, вот какова: азад настолько сложен, настолько тонок, гибок, требователен, что его можно рассматривать как максимально точную и правдоподобную модель жизни из всех возможных. Кто успешен в игре, успешен и в жизни; чтобы доминировать там и там, нужны одни и те же качества.

— Но… — Гурдже посмотрел на автономника и словно почувствовал присутствие планеты перед ними, которая чуть ли не физически притягивала его, манила к себе. — Неужели это правда?

Планета исчезла, и снова появилась огромная доска. Теперь голограмма двигалась, хотя и беззвучно. Гурдже видел, как инопланетяне перемещаются, передвигают фигуры, стоят по краям доски.

— Не то чтобы полная правда, — отозвался автономник. — Однако причина и следствие здесь не абсолютно полярны. Главная установка заключается в том, что игра и жизнь суть одно и то же, и общество настолько проникнуто идеей игры, что, считая игру жизнью, они делают ее жизнью. Игра по воле общества становится реальностью. Но если они ошибаются, то не очень сильно, иначе империя вообще бы не существовала. Империя по определению — неустойчивая и нестабильная система. Азад — эта самая игра — похоже, является той силой, что удерживает империю от распада.

— Постойте. — Гурдже поглядел на машину. — Мы оба знаем, что Контакт славится туманностью в высказываниях. Не хотите же вы, чтобы я стал императором или чем-то в этом роде, а?

У автономника впервые появилась аура, засветившись на мгновение красным. В голосе его послышались насмешливые нотки.

— Не думаю, что вы сможете далеко продвинуться на этом пути. Нет. Империя подпадает под определение государства, а любое государство всегда пытается продлить свое существование до бесконечности. И мысль о том, что придет кто-то со стороны и возглавит империю, наполнила бы их ужасом. Если вы все же решите сделать такую попытку и если за время пути вам удастся освоить игру в достаточной степени, то, по нашему мнению, — учитывая ваши прошлые достижения как игрока, — у вас появляется шанс сдать экзамен на мелкого чиновника гражданской службы или армейского лейтенанта. Не забывайте: эти люди с рождения вращаются в атмосфере азада. У них есть снадобья, удлиняющие жизнь, и лучшие игроки раза в два старше вас. Но и они, конечно же, все еще учатся… Вопрос не в том, чего вы сможете достичь в полуварварской среде, поддерживать которую должна эта игра, а в том, сможете ли вы освоить теорию и практику игры вообще. В Контакте существуют разные мнения относительно того, способен ли даже такой выдающийся игрок, как вы, овладеть игрой настолько, чтобы, исходя только из общих игровых принципов, успешно играть в азад после экспресс-курса по его правилам и практике.

Гурдже смотрел, как безмолвные фигуры инопланетян двигаются по искусственному ландшафту огромной доски. Нет, он не сможет. Пять лет? Это безумие. Пусть уж лучше Маврин-Скел опозорит его на весь мир. Через пять лет он, наверно, сможет начать новую жизнь, оставит Чиарк, найдет для себя что-то интересное кроме игр, изменит внешность… может, изменит имя. Он о таком не слышал, но, наверно, это возможно.