Я уставилась прямо на неё. — Мы познакомились пятнадцать минут назад.
Джессика кивнула. — За эти пятнадцать минут ты уже глотала?
Должно быть, она шутит. Непристойный юмор, да?
— Не обращай внимания на Джесс, — сказала Натали. — Я бы списала всё на алкоголь, но она всегда такая.
Когда к нам направились Дмитрий с братьями, Люсия шепнула мне: — А они неплохо все вместе смотрятся, да? — Она вздохнула, — Tan quapo. — Такие красавчики.
— Si que lo son. — ответила я. Так и есть. Все трое обладали мускулистым телом и ростом под два метра, хотя Дмитрий выглядел чуточку изящнее — и был самым симпатичным.
— Tu hablas español? — спросила она вне себя от восторга.
Любой в нашей семье говорил, по крайней мере, на двух языках, поскольку это открывало доступ к большему числу клиентов. — Sólo lo suficiente para ser peligroso, — ответила я. Достаточно для того, чтобы представлять опасность.
Дмитрий, подойдя ко мне, представил своих братьев: Алекса, самого старшего с янтарными, как у Дмитрия, глазами, и Максима, с пронзительно голубыми.
— Мы очень рады познакомиться с тобой, Виктория, — сказал Максим. Обняв Люсию, он притянул её ближе, оба как будто лопались от счастья.
Да у нас с Дмитрием был всего один поцелуй!
Алекс очутился рядом с Натали, зажав её ручку своей огромной ладонью. — Да, Виктория. Очень-очень приятно.
Я выдавила улыбку. — Взаимно. — Хотя никакого напряжения между Алексом и младшим братом я не чувствовала, язык тел однозначно мне говорил, что Дмитрию ближе Максим.
— Где ты достала это невероятное платье? — спросила Люсия.
— Сама сшила.
Джессика обошла меня по кругу, разглядывая. — Да охренеть. Я в одежде разбираюсь. Это сделано профессионально.
— Спасибо.
Подойдя ближе, Дмитрий обнял меня за плечи. — Она красивая и очень талантливая.
Натали и Люсия восхищённо переглянулись.
Это какая-то тонкая издёвка? Нас снимают скрытой камерой? Почему мне так хотелось расслабленно прислониться к Дмитрию и просто наслаждаться?
Мой взгляд метнулся к Питу, который стоял в противоположном конце комнаты. Вид у него был ошарашенный, и ровно так же чувствовала себя я.
Я объяснила компании: — Питер — мой двоюродный брат. — Динь-динь! Я прихожусь родственницей «помощнику». Я подняла свой бокал, чтобы сделать глоток.
— Я заметила сходство. С ним я тоже собиралась трахнуться. Ну, теперь всё понятно, — заметила Джессика.
Я поперхнулась шампанским, а затем рассмеялась над абсурдностью ситуации; все подумали, что я смеюсь над Джессикой, и тоже расслабились. Так, ладно, это действительно происходит.
— Давайте послушаем мастера тостов, — предложил Дмитрий.
Максим кивнул. — Присаживайтесь.
Когда все занимали места на диване, Люсия предложила: — Мы можем потесниться.
— Не стоит, — ответил Дмитрий. Заняв последний стул, он невозмутимо и по-хозяйски притянул меня к себе на колени.
Пит неподалёку от бара со скоростью света набирал смски нашей семье.
А может, меня и не сглазили! Чёрт, да меня бы здесь вообще не было, если бы Найджел не сорвался с крючка.
И такой мужчина, как Дмитрий Севастьянов не делал бы знак официанту, чтобы мне принесли новый бокал шампанского.
Я терпеть не могла пить на работе, но какого чёрта… я обменяла пустой бокал на полный. — Спасибо.
Дмитрий взял один и для себя. Наши взгляды встретились. В его гипнотизирующих глазах, казалось, скрывались сотни секретов.
Ну что я за идиотка? Не хватало ещё начать сохнуть по клиенту. Я знала все реплики…
— Хочу, чтобы ты чувствовала себя свободно и просто наслаждалась, — сказал он.
Ха. Эту реплику я не слышала ни разу.
Дмитрий прижал меня плотнее к груди, так что теперь я чувствовала ровные удары его сердца. Он вдохнул аромат моих волос, и его сердце забилось чаще.
— Наш первый поцелуй зажёг во мне огонь. Я отчаянно жажду второго, — пробормотал он мне на ухо.
Его голос заставлял меня таять, звук словно бы проникал прямиком в мою киску.
— Не стоит заставлять меня ждать слишком долго, moy angel.
Ангел? Я вздрогнула, и его член шевельнулся подо мной, однако Дмитрий сохранял спокойствие.
— Думаешь, будет второй? — прошептала я.
— Даже если потребуется сдвинуть небо и землю…
Ох. Сердце заколотилось. У моей аферы имелось очевидное слабое место; разве можно ему отказать?